Печать луны

Средних лет пограничник в стеклянной будке с британским гербом, мельком глянув в паспорт, шлепнул туда печать – еще с начала XIX века никаких виз для посещения Европы гражданам Российской империи не требовалось, а после медового бума – тем более. Багаж у нее отсутствовал, и она впервые оценила этот момент: не надо пастись у «ленты», тревожно выглядывая свой чемодан, а потом пробиваться назад через толпу страждущих.

Едва Алиса вышла в зал прилета, все еще находясь в полудреме, как над ухом тихим, но в то же время отчетливым голосом раздалось:

– I beg your pardon… madam Trahtenberg, if I do not mistake?[28]

– Right, – на «автомате» ответила Алиса. – Are you from Scotland Yard, sir?[29]

Человек с рыжими, как и у нее, волосами (только коротко стриженными) вежливо приподнял над головой шляпу. Он был облачен в безукоризненный костюм от Burberry, на согнутой правой руке покоился аккуратно сложенный плащ, на локте левой висел зонтик с костяной ручкой. Типичный доктор Ватсон, хоть сейчас тащи в сериал с актером императорского театра Бейрутовым. Разве что уши длинноваты – видимо, специфика профессии.

– Yes, I am, – ответила копия Ватсона и церемонно поклонилась. – Pleasure to meet you, my dear lady – my name is Goodman, James Goodman. But kindly ask you to speak Russian with me, because I can speak your language fluently[30].

– Great! – возрадовалась Алиса и перешла на русский. – Мистер Гудмэн, у меня крайне мало времени. К сожалению, большинство модных магазинов в Лондоне уже закрыто, поэтому придется делать то, зачем я сюда приехала.

– Безусловно, миледи, – почти без акцента сказал Гудмэн и снова поклонился. – Попрошу вас следовать за мной. Машина на стоянке.

Гудмэн вел «Вольво» неторопливо и молча. Через десять минут Алиса устала наблюдать рекламу на экранчике ЖК-телевизора над сиденьем и почувствовала, хорошо бы попробовать, так сказать, «разбить лед».

– Где вы так хорошо научились говорить по-русски, сэр? – спросила она.

– О, я давно изучал ваш язык, – живо ответил Гудмэн, словно ждал вопроса. – Раньше я работал в посольстве ее величества в Москве, отвечал за охрану здания. Но недавно наши монархи поссорились из-за таинственного отравления в Лондоне сэра Эстоненко: бедняга трагически погиб, отведав плутония из тарелки с кисло-острым супом. Ее королевское величество посчитало четырех ваших дипломатов шпионами и выслала их, а ваш благородный император, как это водится в дипломатической практике, избавился от четырех наших джентльменов. Среди них, увы, был и я.

– Так вы работали шпионом? То бишь рыцарем плаща и кинжала? – удивилась Алиса, сразу найдя объяснения форме ушей собеседника.

– Все сотрудники посольств шпионы, миледи, – на веснушчатом лице Гудмэна не дрогнул ни один мускул. – Работа у людей такая, если каждого за это увольнять, в посольствах и дворников не останется. С вами же, как ни прискорбно мне это говорить, надо держать ухо востро. Что с бывшим жандармом Эстоненко произошло, а? Кушал себе человек вегетарианский супчик в китайском ресторане, а ему туда плутония насыпали. И кто это мог быть, кроме агентов Отдельного корпуса жандармов? Народ у нас так перепугался: в китайские рестораны больше не ходят, там полное запустение – на прошлой неделе в Чайнатауне сразу три ресторатора повесились.

Машина выскочила на шоссе, ведущее к центру города.

– У нас газеты пишут: это Ивушкин Эстоненко отравил, тот брал у него деньги на свержение императора, а сам зажигал в стриптиз-баре, – пожала плечами Алиса. – Купец решил его смерть свалить на государя, дабы показать мировой общественности, какая наша монархия злобная, а царь так и вовсе полная сволочь. Хотя прессе следует доверять осторожно: все журналисты его милостивого величества как огня боятся. Один телеканал давал репортажи всякие – и пятна от кетчупа у государя на горностаевой мантии не отстирываются, и корона у него из сусального золота (настоящее он себе в швейцарский банк положил), а Семеновский полк мумию Шаляпина из мавзолея собирался втихую сменять на ящик водки. Теперь этого канала уже нет: оказалось вдруг, что он всем вокруг деньги должен, взял и лопнул. Государь персонально по этому поводу очень сожалел: но никак, говорит, не могу вмешиваться в спор хозяйствующих субъектов.

В центре города движение «Вольво» замедлилось, ибо на дороге было достаточно и других машин. Все они не сигналили, а стояли молча – водители приподнимали котелки, здороваясь друг с другом. Алиса успела с завистью подумать о флегматичности и холодном спокойствии сынов Альбиона – она бы в этой пробке уже давно изматерилась в семь этажей.

– Само собой, – согласился Гудмэн. – А чего ж ему еще говорить? У нас, например, когда принцесса Диана погрузила половину своих любовников на двух-этажный прогулочный кораблик, а он возьми и затони от тяжести среди Темзы – в этом тоже королеву и спецслужбы обвиняли, МИ-6 замучили просто. Но королева сказала, что не вмешивается в плавание пароходов.