Печать луны

– По неизвестной? – моргнула Алиса, рассматривая оплывший воск на позеленевшей замковой люстре – размером примерно с мельничный круг.

– Тогда мало кто мог определить истинную причину смерти, электронной аппаратуры не было! – засмеялась смотрительница. – Да и люди умирали рано – в сорок лет мужчина считался глубоким стариком, а Ференцу на момент его ухода в мир иной стукнуло на семь лет больше. Из окрестных деревень пропали сотни девушек, распространялись жуткие слухи о том, что именно делает с ними Елизавета в Чахтицком замке… Разумеется, получив известие о смерти графа, крестьяне уверились: тот был отравлен женой. Отчасти повод для этого дала сама Елизавета, так как считалась специалистом по травам – могла часами гулять в горах, разыскивая особо редкие растения. В любом случае, доктор постановил: Ференц скончался «от разлития крови внутри головы». Насколько это верно – летописцы не знают, ибо молчание городских чиновников давно было куплено Елизаветой. Однако как только тысячи крестьянских семей начали разбегаться из окрестностей Чахтицкого замка, страшные рассказы о «кровавой графине» достигли ушей чиновников двора в Вене и дошли до самого кайзера Матвея Габсбурга… А теперь пройдемте, я покажу вам ванну для купаний.

Ванна находилась комнатой выше. Размерами она не впечатляла – глубокая, но недлинная – внутри можно было находиться только сидя, Батори купалась по шею в крови. Внушительный бронзовый сосуд покоился на четырех львиных лапах с когтями – поднимаясь вверх, они расползались по корпусу витиеватыми узорами с цветами, покрытыми эмалью. «Византийская работа», – сказала экскурсовод с такой гордостью, как будто лично спроектировала эту ванну в Константинополе. Пробка в сливе была сделана из серебра, с головой льва – на серебряной же цепочке. Алиса попыталась представить, как выглядела эта ванна, когда была до краев наполнена кровью, – и не смогла. Примерно 100 литров жидкости – для одного купания требовалось убить как минимум двадцать молодых девушек. А купалась она явно не раз и не два. У ванны стоял бронзовый же подсвечник – свечи были установлены на муляжах мертвых женских голов с безжизненно повисшими волосами.

– Она действительно отрезала жертвам головы? – спросила Алиса.

– Нет, – смутилась смотрительница. – Мы сами заказали их, из воска. Понимаете, так страшнее смотрится, а туристы любят, чтобы им щекотали нервы. Говорят, именно тут, во время купания в крови, Елизавета и была арестована 29 декабря 1610 года паладином императора Матвея – Дьердю Турзо, который неожиданно ворвался в замок с вооруженным отрядом.

– Что с ней случилось потом? – поинтересовалась Алиса.

– Увы, ничего, – склонила голову экскурсовод. Дворяне тогда были особой кастой – их казнили лишь в особых случаях, тем более женщин. Смерть сотен простолюдинок не являлась «особым случаем». Под суд угодили помощники Елизаветы – трое женщин и двое мужчин: по приговору женщин сожгли заживо, мужчинам отрубили головы. Елизавету заточили в башне Чахтицкого замка, где она и умерла три с половиной года спустя. Впрочем, я не думаю, что для нее это было так тяжело: Батори и до этого мало выходила из дворца, разве что для сбора трав. Лишь в 1608 году графиня надолго покинула Чахтицкий замок – для того, чтобы вознести молитвы о душе своего безвременно умершего мужа. Она ездила поклониться заплакавшей кровью статуе святой девы в одной из уцелевших церквей Будапешта, бывшего тогда турецким пашалыком – провинцией. Сюрпризом для челяди в замке стало то, что из Будапешта Батори вернулась не одна, а вместе с 20-летней девушкой, разительно похожей на нее в молодости: на это указывают сразу несколько документальных источников. Возможно, девица была ее незаконнорожденной дочерью, плодом тайного любовного приключения. Тогда это не являлось редкостью – знатные особы, вплоть до королев, рожали детей-«бастардов» и отдавали на воспитание доверенным людям. А когда отпрыски достигали совершеннолетия, приближали их к себе под видом «племянников». Девушка прожила вместе с графиней Батори целых два года – за месяц до штурма она исчезла из замка и больше ее никто не видел. Странно, но никто из арестованных слуг на допросах, несмотря на жестокие пытки, не дал сведений о ее местонахождении и настоящем имени.

Алиса кивнула. В ее глазах заиграли искры любопытства.

– Я думаю еще вот что, – заметила она, поглаживая край ванной. – После возвращения из Будапешта Елизавета Батори стала мрачной и нелюдимой, сторонилась хорошо знавших ее людей, совсем перестала выходить… фактически всем в Чахтицком замке заправляла эта девушка?