Печать луны

Я достал из кармана карту, расстелив ее на коленях. Сегодня в Чайнатауне состоится междусобойчик в честь фильма «212», эротического блокбастера про групповой секс, получившего высший приз – золотого суслика на фестивале в Палермо. Прием пройдет в ресторане «Китайский квартал», приглашение я обеспечил заранее – вот оно, покоится в конвертике, отпечатано на ароматизированном картоне с золотым обрезом и виньетками – «Просимъ пожаловать». Ларец подобран, осталось только выманить его на улицу – и все пройдет без лишних хлопот. Этим вечером у меня на руках окажется полный набор артефактов, а к финальной церемонии в мои объятья прилетит рыжая стерва. Обязательно прилетит: начальство сдернет ее из Лондона ласточкой, если я напишу на угол Цветного бульвара и Садовой послание в своем старом стиле. Правда, где в этой варварской стране достать имбирного пива? Ничего, обойдусь подручными средствами – скажем, замешаю кровь с медом. Письмо получится липкое – но зато стойкое.

Здесь удобное местечко, я его еще год назад вычислил – никаких уличных видеокамер, просто чудо небесное. Проверив в «бардачке» наличие сюрприза, я с удовлетворением улыбнулся – пусть не двух, но одного зайца я сегодня точно убил. С бравым офицериком посчитаюсь после, перешлю ему в посылке видеозапись жены, разделанной, как туша в мясной лавке – уж это я умею. Хотя зачем разъединять любящие сердца? Эта парочка вполне заслуживает, чтобы устроить им последнее романтическое свидание у меня дома. Вот и славно – постараюсь так и сделать. Теперь осталось пройти парочку кварталов до моего второго автомобиля.

Захлопнув дверь, он двинулся вперед: наклоняя голову, чтобы ледяной ветер не замораживал лицо – ноги твердо ступали по посыпанному песком тротуару. Вскоре он полностью исчез из поля зрения – позже невдалеке раздался звук заведенного мотора и шуршание шин по асфальту…

Настоявшись в пробках, бело-голубая полицейская машина вползла в пустынный переулок рядом с Сухаревской. Каледин еще раньше предположил: его везут в участок, находящийся рядом с городским управлением их департамента, в просторечии – «сухарную кутузку». Так и оказалось. Авто, которое москвичи ласково именуют «козел», затормозило неподалеку от дверей с имперским флагом, оба городовых вылезли наружу. Пожилой открыл дверцу – пригибая голову арестанта, жестом «пригласил» на выход, жестко предупредив: барин должен обойтись без фокусов. Федор понял, что с комедией пора заканчивать – как по заказу, улица была пуста.

– Значит так, ребятки, – грустно сказал Каледин, держа скованные руки за спиной. – По-хорошему, вы, видать, не понимаете. Тогда сценарий будет другой. Я сейчас вырву из рук одного из вас карабин и дам другому по яйцам. Пока он пучит глаза, врежу прикладом первому в подбородок и поддых. После этого заберу ваше оружие, пристегну вас наручниками друг к другу и уйду. Постараюсь зубов не выбить, но в итоге все зависит от вас.

– Смешной барин, – загоготал седоусый городовой. – Ну и как же ты это сделаешь, милок, если у тебя самого лапки в «браслеты» закованы?

– В самом начале карьеры, будучи в чине подпоручика, я ловил «домушников», открывавших сложнейший квартирный замок обычной булавкой, – ласково улыбнулся Каледин. – На войне, чтобы победить противника, следует досконально знать его методы, поэтому нас обучали всем премудростям. С тех пор у меня в поясной ремень всегда воткнута пара булавок – на всякий пожарный случай. Короче говоря, – перед лицами остолбеневших городовых звякнули наручники, – я их еще в машине снял.