Печать льда

– Уел! – расхохотался травник и снова поскреб затылок. – Хорошо, ты не стал извлекать соль мудрости из присказки, а распластал ее и доказал мне, что мудрости в присказке не так уж и много. Тогда и я распластаю твое целительство и докажу, что глупости в нем много меньше, чем геройства.

– Я вижу только одну глупость, на которую иду сознательно! – гордо выпрямился Рин. – Храм запрещает колдовство без ярлыка. Ну так знай, почтенный травник, колдовство колдовству рознь, и запрет Храма исцелять людей еще большая глупость, чем нарушение запрета! Или ты хочешь оспорить мое мнение? Я готов повторить его в лицо любому храмовнику!

– А вот это уже полная глупость, – нахмурился Ласах. – Она сродни попытке засеять зерном безжизненную каменистую пустошь, над которой не идут дожди, в плоти которой нет ни горсти плодородной земли и ни одной водяной жилы, чтобы выдолбить над ней колодец. В любом случае, если хочешь научить волка обходиться без свежего мяса, завяжи ему пасть, прежде чем приступишь к спасительным беседам. И все же имей в виду, что он попытается отведать свежего мясца в тот самый миг, когда его зубки снова смогут щелкать. Но я не волк, не храмовник и не доносчик. И даже не обиженный травник, которого ты лишаешь небольшого, но законного приработка. Я просто лекарь, который зарабатывает на болезнях, но не слишком радуется, когда люди болеют. Я радуюсь, когда они выздоравливают! Я приятель Грейна и хороший знакомец твоего наставника. Конечно, если ты таковым его считаешь, Камрета. С ним так приятно поболтать за кубком пива с копченым рыбцом! Особенно если не бросать на удачу кости. Сочти мое приятельство с Камретом его дружеским благоволением к моим словам, я знаю, что ты чтишь мнение старика. Так вот, ответь мне, что ты сделал только что?

– Победил четверых парней, каждый из которых старше меня! – гордо сказал Рин. – Я очень быстр. Никто не может опередить меня! Потом я вылечил мозоль одному из них.

– Не буду обсуждать твои победы, хотя стоило бы гордиться, если бы ты победил четверых, каждый из которых быстрее тебя. Ну да пусть об этом беспокоится Грейн, – вздохнул Ласах. – Лучше скажи, что будет с ногой этого парня через неделю?

– Ха! – рассмеялся Рин. – Через неделю я опять буду лечить ему сбитые ноги, он никак не привыкнет к сапогам!

– Он так никогда не привыкнет. – Ласах сложил руки на груди. – Ведь ты уже не первый раз избавляешь его от мозолей? А вчера ты избавил сына корзинщика от насморка, хотя к концу недели его насморк прошел бы сам. Но, когда Грейн снова выгонит ваш десяток под дождь, у сына корзинщика опять начнется насморк. На той неделе у одного паренька случился сильный кашель и начался жар. Я составил ему отвар для облегчения дыхания и питье, чтобы отходила слизь из груди, но ты вылечил его за полчаса безо всяких снадобий, хотя и сам провалялся потом без сил половину дня. Вот я и хочу спросить тебя, парень, отчего ты сражаешься с четырьмя соперниками, а не встанешь ровно, не опустишь меч, пусть даже деревянный, и не дашь им поразить тебя так, как им удобно?

– Но так они никогда не научатся сражаться! – возмущенно воскликнул Рин.

– А с твоим целительством они никогда не научатся выживать и побеждать болезни! – понизил голос Ласах. – Или Грейн стоит за спиной каждого из вас и поддерживает его за шиворот, чтобы – спаси неразумных Единый! – кто-то из его подопечных не подвернул ножку? Или ты со своим целительством будешь сопровождать сверстников, словно пастух стадо, до самой их смерти? Я готов согласиться, что твой дар бесценен, когда жизнь начинает лететь, словно камень с горы, и каждая секунда становится равна по важности году! Я не стану спорить, что порой мгновения решают, жить человеку или нет, что иногда надо просто удержать его над пропастью. Я даже уверен, что есть болезни и напасти, с которыми человеку не справиться без помощи лекаря и такого умельца, как ты, как и в том, что есть болезни и раны вовсе не подвластные ни лекарям, ни магам. Но пытаться усыпать дорожку человека мягкими перинами и подушками – это все равно что убивать его! Ты понял?

Рин, нахмурившись, молчал.

– Думаю, что понял, – похлопал его по плечу Ласах. – Но это только первая твоя глупость. Опустим пока твое желание разбираться с храмовниками. Есть еще, и даже не одна. Как ты думаешь, отчего Грейн не дает вам стальные мечи? Неужели только из-за того, что не хочет порчи клинков? Или у него нет старых мечей?

– Он жалеет не мечи, – проворчал насупленный Рин. – Он боится, что мы покалечим друг друга. Даже когда мы сражаемся палками, он заставляет нас надевать на головы стеганые шлемы, и то мы не обходимся без синяков. Правда, однажды мы тайком взяли мечи…