Печать Демона. Мстительница (СИ)

Стараясь не думать о плохом, я вытянула на свет более приемлемый вариант доспехов. Моё «нельзя ходить в кольчуге и бронелифчике» переросло в «будет что вспомнить». Раз жнец оставил меня одну, надо воспользоваться моментом и смыть с себя остатки крови, ведь вчерашнее купание не особо помогло. Приблизившись к озеру, я сбросила плащ, стянула трусы, намеренная их постирать и высушить на себе, после чего аккуратно забралась в озеро. Оно оказалось неглубоким, вода достигала уровня талии. Не тёплая ванная, но и не ледяная купель. Евастас мог вернуться в любой момент, потому не стоило долго купаться. Я окунулась с головой, промыла пальцами и гребнем волосы, растёрла кожу, разрушая кровавую плёнку. Тогда и заметила странный красный знак, нанесённый поверх печати. Видимо, он и блокирует связь с Лилит и резервом. Вот только не в моих силах его разрушить. Я как раз намеревалась выбираться после стирки, когда послышались звуки шагов.

Евастас вошёл в пещеру, удивлённо замер и направился к озеру.

— Нам нельзя купаться вместе, — произнесла я безапелляционно, заметив, что его руки опустились на пояс брюк.

— Почему? — искренне удивился он.

Вселенная, дай мне терпения!

— Не принято, — пробурчала я, спешно выбираясь из воды.

Мужского интереса в жнеце не ощущалось, лишь почти детское любопытство. Вот только практика показывает, что мальчики очень быстро растут. Лучше избежать лишних соблазнов. Я укуталась в плащ, схватила свои вещи и покинула пещеру. Пока Евастас купался, натянула трусы, сверху относительно подсохшие штаны и носки. Потом пришёл черёд кольчуги. Металл холодил кожу, но хоть создавал прикрытие. Кто бы знал, сколько очков уверенности приносит одежда. Как только спрятала от взгляда жнеца грудь, сразу почувствовала себя намного лучше.

Через некоторое время в мою пещеру вернулся Евастас. С длинных тёмных волос капала вода, стекая по обнажённой груди. Ладно, хоть догадался надеть брюки. Иначе я не представляю, как бы ему объясняла, почему нельзя светить голым задом перед незнакомой девушкой. В руках он нёс миску с едой. Уже выяснил, что меня надо задабривать мясом.

— Ешь, — не приказал, а предложил, располагаясь на шкуре возле меня.

— Спасибо, — я сразу сцапала с миски кусочек мяса.

— Мне нравилось без этого, — вдруг заявил он, указав на кольчугу.

«Ещё бы» — проворчала я про себя, ощущая исходящее от Лилит веселье.

На этот раз Евастас присоединился к трапезе. Некоторое время кушали в молчании. Я вернулась к прерванному разговору, только когда мы утолили первый голод.

— Ты сказал, что должен убить меня. Почему? Я же не сделала тебе ничего плохого.

Словно в желании взять паузу на раздумья, Евастас откусил кусочек мяса, отведя взгляд. Но мне показалось, что он зажмурился от удовольствия. Сейчас он прикрывался лучше, и чаще всего фонил только сильными эмоциями.

— Ты ведь знаешь, многие жнецы инстинктивно чувствуют врагов, — заговорил он задумчиво.

Да, именно моей сестре не повезло получить такое чутьё.

— Мои способности усилены. Я ощущаю врагов на километры вокруг. Поэтому остался в своей тюрьме. Здесь тихо, — вздохнул он, вновь взглянув на меня: остро и сердито. — Было тихо до тебя.

Он замолчал, позволяя мне переварить его слова. Сестра мучилась из-за этой способности, но та в ней была намного слабее. Не представляю, что ощущает Евастас.

— Я должен уничтожить всех врагов, — заключил он суровым тоном.

— Кому ты должен? Смотри, меня же ты не убил, просто потому, что не захотел, — я пытливо заглянула в его глаза.

— Я должен, — отрицательно качнул он головой, указав себе за спину.

— Этот знак? — догадалась я. — Ты нанёс его мне. И что, я тоже скоро начну бездумно убивать?

— Нет, — неуверенно произнёс он. — Я внёс изменения.

— Но ты не можешь сказать точно, — сердито выдохнула я и замолчала, уговаривая себя смирить злость и опасения.

Если бы Евастас не нанёс мне этот знак, я была бы уже мертва.

— Как бы то ни было, ты ошибаешься. Ты не должен никого убивать. Те, кто внёс эти установки, мертвы.

— Архонты сами пришли ко мне, — кивнул он, откладывая обратно в миску недоеденный кусок мяса.

Похоже, у нас обоих пропал аппетит.

— Ты можешь бороться с установками, Евастас. Я тому живой пример, — осторожно коснулась его руки.

— Для чего мне бороться? — чёрные глаза наполнились лютой злобой. — Вы все, ты противоестественны, неправильны. На Земле есть место только людям.

— Ты ведь и сам не хочешь смертей. Подумай, Евастас…

Договорить не удалось. Ладонь жнеца сжала моё горло и впечатала меня спиной в укрытый шкурами пол.

— Ты — враг! Я желаю убить тебя каждую секунду! — прокричал он мне яростно в лицо.

Хватка на горле усилилась. Я отчаянно затрепыхалась под ним, всеми фибрами души, ощущая его обречённость. А он продолжал душить, всё человеческое будто покинуло чёрные глаза.

— Евастас… — прохрипела я еле слышно, надеясь до него достучаться.