Печаль (СИ)

     - Я вам мешаю, вы кого-то ждёте? – поинтересовалась женщина. Она заметила, как парень всё время посматривает на мост. Разговор с ней ему надоел и всё больше и больше раздражал.

     - Да, я жду.

     - Послушайте, - женщина поняла, что пора уходить и встала со скамьи, - у меня возникло такое впечатление, что вы зря теряете время. Скорее всего, у вас в жизни произошло горе, и вы себя мучаете, занялись самобичеванием. Это неправильно. Не знаю, кого вы ждёте, но на самом деле. вы бестолку просто сидите в парке. Шли бы вы домой, а то простудитесь. Нет смысла просто сидеть на скамье и горевать.

     Парень ничего не ответил и даже не посмотрел в сторону странной дамы. Он продолжал сидеть, пока не закапал дождь. Он начал разгонять прохожих и раскрылись разноцветные зонты. Девушки предпочитали яркие цвета, а мужчины более строгие: чёрные, коричневые или серые оттенки. У парня с собою зонта не было, но он не сдвинулся с места, а остался сидеть под дождём, намокая. Было странным за этим наблюдать, и многие прохожие, проходя мимо оборачивались, и смотрели на него, но парень продолжал сидеть и кого-то ждать. Он был печален. Когда дождь стих к нему подошли двое милиционеров.

     - Сержант Онищенко, - представившись один из них и козырнув, - ваши документы, пожалуйста.

     Его напарник всё время с кем-то говорил по мобильному телефону. Он то отходил на шаг, отворачиваясь, то снова возвращался. По его мимике можно было проследить, о чём он говорит. Из доносившихся отрывков разговора, он решал какие-то денежные вопросы. Ему, это парень, сидящий на скамейки в парке, нафиг был не нужен. Его это только раздражало, когда его командир придрался к человеку, который не был бомжом или другим ассоциативным элементом. Что с него взять, бумажки процедуры задержания? Наверно, откупные.

     Парень молча полез во внутренний карман и протянул паспорт. Милиционер раскрыл его и долго, внимательно изучал. Потом он снял с пояса рацию и вызвал участок.

     - Это 15-ый, да, Онищенко. Посмотри ка данные, на Яромцева Всеволода Владимировича, да, 1986-го года рождения. Место рождения – г. Харьков.

     Парень улыбнулся краешками губ, слушая, как его данные передаются по рации. Ответ пришёл минут через пять.

     - Нет, ничего нет? Совсем ничего. Только это, как свидетель. Понятно, - милиционер повернулся к парню. – Что же, Всеволод Владимирович, - и он протянул ему паспорт. Парень взялся за паспорт, но милиционер не выпустил его из рук.

     - Я могу быть свободен? – тогда спросил он. Милиционер усмехнулся и разжал пальцы.

     - Можете идти, - сказал он.

     - Я бы предпочёл остаться, - ответил парень, пряча в карман документ.

     - А зачем вы здесь сидите? – Поинтересовался второй милиционер, поставив правую ногу на бордюр. – Мы за вами давно наблюдаем. Каждый обход вы сидите здесь, на скамье, с печальными глазами. Вам, что, нечем больше заняться?

     - Я кому то мешаю? – спросил парень.

     - Ну…, - милиционер замялся с ответом. – Нет. На вас никто не жаловался, просто… хотелось узнать, что вас здесь держит?

     - Бессонница мучает, - ответил парень.

     - Слушай, Антон, может-таки, доставим его в участок. Пусть посидит, подумает. И да, пусть пройдёт наркологический тест? – Второй милиционер сказал это чётким, голосом наблюдая за реакцией парня. Тот не шелохнулся. Ему было всё равно.

     - Да чёрт с ним, - первый махнул рукой. – Сплошная бумажная волокита. Нет на него ничего. Дело двухмесячной давности не в счёт. У него абсолютное алиби. Если нравится, пусть сидит.

     - Нет, его нужно проверить по всем правилам. Снять отпечатки пальцев, по базам пробить.

     - Да ладно, не бомж же это….

     - А всё-таки…

     Сержант делал вид, что не понимает, куда клонит его напарник, зато это хорошо понял парень.

     - Сколько? – спросил он.

     - Столько, сколько сможете пожертвовать милиции.

     Парень улыбнулся краешком губ и достал бумажник. Там виднелись несколько 500-т сотенных купюр, пачка 200—х сотенные, пару сотен и мелкие деньги. Странно, но он не собирался припираться с патрулём, а просто выложил две двухсотенные купюры и отдал их милиционерам. Те, озираясь, приняли дар и быстро спрятали. Но они не собирались уходить. Они внимательно рассматривали парня. Смартфон сержанта пискнул вызовом эсэмески и тот достал его, просматривая содержимое.

     - Итак, что скажете по делу двухмесячной давности, в связи с гибелью…

     - Вам еще деньги нужны? – спросил парень. Сержант, зачитывающий данные с экрана смартфона улыбнулся, и… тут случилось что-то странное. Второй его коллега, который время от времени, наскакивал на бордюр, вдруг поскользнулся, и упал на правое колено. Было видно по его лицу, что это было болезненное падение. Колено попало на острый край угла. Он вскочил и выругался. На бордюре лежал смятый лист клёна, как будто он был причиной этих событий.

     - Твою мать!

     - Семён, хватит стонать. Сам виноват.

     - Да ладно, меня толкнули! Сначала на голову, словно ледяной душ вылился, а потом мерзкую медузу положили. Такое странное ощущение тяжести, у меня ноги подогнулись!

     - Да, конечно. Обычная ошибка так лихо интерпретируется. А как по мне, во всём виноват лист клёна, на котором ты поскользнулся.