Антон жил на третьем этаже. Если бы Мариша не знала номера его квартиры, она бы все равно без труда ее определила. Деревянная дверь, вся скособоченная, непонятно как втиснутая в косяк, смотрелась убого даже на фоне всеобщего бардака. Эрик поискал глазами звонок. Тот оказался чуть ли не у соседней двери, но, когда сыщик нажал на кнопку, оказалось, что он не работает. Тогда он постучал и прислушался. За дверью стояла тишина. Он постучал еще раз, но безрезультатно. Видимо, Антон слишком устал для того, чтобы совершать какие-то действия.
Тогда Эрик толкнул дверь плечом, и та распахнулась с противным скрипом. Девушка заглянула в квартиру. Когда оперативник говорил, что в доме Храмова-младшего присутствуют только кровать, стол и стул, Мариша думала, что он преувеличивает. Но на деле так и оказалось. В прихожей прямо среди ботинок валялась верхняя одежда. В луже грязи, оставленной ботинками, лежала спортивная шапка. Чуть в стороне притулилась летняя одежда – светлые брюки, футболка и кроссовки, аккуратно поставленные поверх всего этого.
Мариша перешагнула через это безобразие и заглянула в комнату. На кровати, не обремененной постельным бельем, храпел Антон. Очевидно, отсутствие элементарных бытовых условий его совсем не напрягало. На кухне было еще интересней – там абсолютно ничего не имелось! Продукты – если, конечно, засохший хлеб и банку консервов можно было назвать этим словом, – лежали прямо на полу. Холодильник, естественно, отсутствовал. А вместо раковины стоял ржавый тазик.
– Интересно, папаша хоть раз был в этом так называемом жилище? – поинтересовалась Мариша.
– Наверное. Ведь он его покупал.
– В то время оно наверняка выглядело на порядок лучше.
– Каждому свое, – ответил Эрик и окинул квартиру равнодушным взглядом. – Давай разбудим сынулю.
Следующие полчаса они тщетно пытались привести Антона в чувство. Парень храпел, стонал, брыкался, но открывать глаза категорически отказывался. Минут через сорок в квартиру заглянули парни.
– Спит? – почему-то шепотом поинтересовался беззубый.
– Ага! – кивнул Эрик. – Причем без задних ног.
– И без передних тоже, – заржал он.
– Долго он так может дрыхнуть?
– До следующего утра – запросто.
– Полтинник заработать хотите? – вздохнул сыщик.
– Так мы уже все рассказали.
– Информации больше не надо. Помогите дотащить Антона до машины.
– А куда вы его повезете? – насторожился второй парень.
– На кудыкину гору!
– Это где ж такая? – почесал в голове беззубый. – В нашем городе, кажись, нет.
– Много будешь знать, не получишь денег, – огрызнулся сыщик. – Так будете помогать или нет?
– За полтинник на брата – запросто!
– А разве я обещал каждому по полтиннику? – прищурился Эрик.
– Так у тебя других купюр все равно нет, – улыбнулся беззубый, обнажая пустой рот.
Они ловко подхватили Антона и споро потащили вниз. Пару раз Марише показалось, что они воткнут его головой в окно или треснут о стену, но все обошлось. Видимо, таскать друга по лестницам было им не впервой.
Эрик открыл машину, и парни погрузили Антона в багажник. Правда, сыщик немного засомневался, не стоит ли переложить его в салон, но беззубый с уверенностью произнес, что Антона, на всякий случай, лучше оставить там, где он сейчас есть. Когда Мариша поинтересовалась – почему, беззубый ухмыльнулся и ответил, что вымыть багажник проще, чем салон. Да и в салоне будет меньше вонять.
В итоге, когда Храмова-младшего доставили в отдел, Мариша полностью прониклась предусмотрительностью беззубого – в багажнике разило так, что ей пришлось заткнуть нос. Голубев безмерно обрадовался, узнав, что они привезли Антона, но, когда увидел, в каком состоянии тот находится, приуныл.
– Вася, приведи этого типа в чувство, – попросил он дежурного и направился в свой кабинет.
Василий растерянно уставился на парня. Похоже, ему в первый раз приходилось иметь дело с мертвецки пьяным человеком.
– Мы зашли в тупик, – расстроенно сообщил Голубев, плюхнувшись на свой стул. – Подозреваемый у нас всего один, да и тот не в состоянии что-либо рассказать.
– Кстати, Антон мог выкинуть из окна Волохова, – сказал Эрик, расположившись в приглянувшемся ему кресле. – Он прибыл домой за двадцать минут до нашего приезда. Причем уже в невменяемом состоянии, потому что передвигался на четвереньках.
– Так это же замечательно! – обрадовался следователь. – Потрясем как следует Ольгу, и гудбай, Антоша, в места не столь отдаленные.
– Сдается мне, что с Ольгой у тебя ничего не выгорит, – усмехнулся сыщик.
– Почему это?
– Женская любовь, она знаешь какая сильная! Через все пройдет, лишь бы любимого выгородить.
– Да ладно тебе! Бутылку покажем, и вся любовь пройдет.
– Вряд ли. Я видел эту девушку. У нее в душе – сплошная романтика.
– Какая романтика?! – возмутился Голубев. – Алкоголь убивает все чувства, кроме основных инстинктов.
– А разве любовь – это не основной инстинкт? – поинтересовалась Мариша.
– Ну, сказанула! – восхитился тот. – Любовь – это высшее чувство. А основные инстинкты – это пожрать, поспать и выпить.
– Фу, как грубо, – скривилась Мариша.