Павловский вальс

Спустя около получаса после взрыва, на насыпи появились двое из группы. Один из них был ранен в руку. Его сразу же стащили вниз и перевязали. Потом появились ещё двое, целые и невредимые. Прошло ещё около часа, но больше никто не появлялся. Приходилось предполагать самое худшее насчёт трёх последних участников группы.

Недолго думая. Никита прихватил пистолет и полез на насыпь.

– Ты куда? – закричали на него.

– У меня там друг! – не оборачиваясь, ответил Никита.

Артур никак не мог решиться выстрелить в ногу. Он приложил дуло пистолета к внутренней стороне бедра, но никак не мог нажать на курок.

– Ну же, будет совсем не больно. Там нет костей, значит, будет совсем не больно. Ну же… – он зажмурил глаза и заставил нажать на курок. Прогрохотал выстрел. Мгновенно появилась боль и кровь. Он застонал и в этот миг над его головой раздался крик полный ярости.

– Трус! Ничтожный трус!

Никита спрыгнул в воронку и схватив Артура за грудь, заорал:

– Мразь. Ничтожество! Под офицерский суд пойдёшь… – прогрохотал второй выстрел. Никита отпустил руки и опрокинулся спиной на землю. Не выпуская из рук дымящийся пистолет, Артур быстро выбрался из воронки и пополз в сторону насыпи. Потом поднялся и, пригнувшись, побежал.

Петра разбудила артиллерийская канонада. Ещё не открыв как следует глаза, он схватил шинель, выбежал из землянки и помчался к «левому борту». Там уже находился Семён Постов. Подтягивались и другие солдаты. Орудие Петра сделал несколько выстрелов в сторону противника. Огонь с той стороны сразу прекратился, поэтому и они перестали стрелять. Только наблюдали, ожидая атаки пехоты.

– Вашего друга увезли. Ранен в ногу.

Пётр встрепенулся и устремил взгляд на Семёна. Тот прислонился к насыпи и копался в карманах шинели, видимо в поисках табака.

– Кого?

– Лейтенанта Астольца.

– Ранение тяжёлое?

– Не особо!

Пётр облегчённо выдохнул.

– А Никита где? У него спрошу, что там с Артуром случилось.

– Анчуков? Не знаю. Не видел.

Пётр побежал на поиски Никиты. Того нигде не было. Пётр забеспокоился и начал расспрашивать сослуживцев. Очень скоро он узнал, что Никита побежал спасать Артура и больше не вернулся. В это время снова начали раздаваться выстрелы. Забыв обо всём на свете, Пётр бросился к насыпи.

– Куда? – заорал ему вслед Ершов, но Пётр его не слышал. Он перебрался через насыпь и с криком: «Никита», побежал навстречу артиллерийским залпам.

Он ещё издали услышал стоны. Пётр побежал на эти звуки. Стоны становились всё явственнее. Он подбежал к воронке и с криком «Никита» скатился вниз. Никита стонал, зажимая руками окровавленную грудь. Глаза его были полузакрыты. Губы стали почти белыми.

– Сейчас, сейчас, потерпи, – Пётр сбросил свою шинель, быстро расстегнул пуговицы и снял мундир. Он тут же приложил мундир внутренней стороной к груди Никиты, потом приподнял его и затянул рукава мундира за его спиной. Затянул так сильно, как только мог.

– Это…Артур в меня стрелял… – раздался прерывистый шёпот.

Пётр замер.

– Артур выстрелил…себе в ногу…я увидел…поэтому он выстрелил в меня…я говорю чтобы ты знал…Пётр не трогай его…пусть живёт…мразь…пусть живёт…я прошу…не трогай его…обещай…обещай…

На глаза помимо воли наворачивались слёзы. Пётр вытер их рукавом рубашки и несколько раз кивнул.

– Просто знай…какая это мразь…но не трогай его, – снова прошептал Никита, – я хочу чтобы ты был счастлив…и ещё…Анна, – он закашлялся и сразу громко застонал.

В воронку скатился Семён. Пётр оглянулся на него. Тот без слов всё понял. Они вдвоём вытащили Никиту из воронки и понесли в сторону насыпи. Их сразу увидели свои. Они открыли огонь, по противнику прикрывая их отход.

Как только они перенесли Никиту через насыпь, его подхватили санитары. Никиту быстро перевязали, положили в повозку и повезли в лазарет, в Севастополе.

Вечером этого же дня, Ершов подошёл и положив руку на плечо Петра, сказал:

– Крепитесь! Никита Анчуков умер! Мне только что об этом сообщили!

Глава 20

В середине августа, Азанчеевых навестил Андрей Акатьев. Он почти вылечился. Только прихрамывал на правую ногу. Хромота осталась после ранения и на всю жизнь. Ольга Владимировна и Олег очень тепло приняли Андрея. Андрей недолго пробыл на войне, но впечатлений, суд по всему, хватила надолго. Сейчас на фронте наступило затишье. И это не могло не радовать.

Андрей рассказал, что начал работать вместе с родителем. Родитель его являлся поверенным лицом и вёл дела крупных промышленников.

– Знакомлюсь с новыми людьми, завожу связи. Работаю словом, – рассказывал Андрей за чашкой чая, – флота мне уже не видать. Так что, приходится на суше трудиться.

– Родитель ваш, наверное, как рад?! – спросила Ольга Владимировна.

Андрей улыбнулся.

– Рад. Только и повторяет: Молодец. А если ещё и внуков мне подаришь, счастливым умру!

Ольга Владимировна и Олег рассмеялись. Правда, Олег сразу же перестал смеяться. И причиной тому стал укоризненный взгляд матери. Она ему повторяла те же слова несколько лет подряд, но Олег и не думал жениться.

– Как там, у Анчуковых? – спросил Олег.