Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 1.

Задачей анализа было возможно лучше ознакомиться с какойнибудь изолированной частью; это было его законным долгом; он определял отношения этой части ко всем возможным явлениям природы. И это, естественно, характеризовало его, как нечто, идущее в глубину клеточной и молекулярной физиологии, остающейся, таким образом, всегда полезным для науки материалом.

Но физиология органов была порядочно-таки им запутана. Ну так как же, - задавали себе вопрос, - которые из изученных влияний является главным, руководящим в нормальной жизни срганизма?

Размеры деятельности, доля участия каждой отдельной части в общей работе организма оставались еще очень мало выясненными.

Цель синтеза - оценить значение каждого органа с его истинной и жизненной стороны, указать его место и соответствующую ему меру. С другой стороны, конечно, в физиологии органов осталось неизвестным большое количество функций, отношений, связей возбуждающих агентов. Все это заставит себя живо почувствовать при синтезе животногорганизма, и, конечно, придется отбросить множество синтетических попыток, но ведь это даст себя почувствовать только в определенном месте и в определенное время и колоссально облегчит, таким образом, исследование неизвестного, ясно указывая путь и цель исследований.

Синтез, следовательно, осуществляется в двух родах физиологического исследования. С одной стороны, жадно стараются изучить деятельность организма в целом и его частей в строго нормальных условиях и в связи с этими условиями. В виде примера этого метода я позволю себе указать на современную работу над изучением функций всех пищеварительных желез. С другой стороны, ставят перед собою и разрешают проблемы, имеющие целью нейтрализовать, удалять зло, причиненное организму тем или иным серьезным нарушением: таков случай выживания ваготомированных животных.

Ясно, что наш физиологический опыт, пространно изложенный в начале речи, является с медицинской точки зрения примером экспериментальной терапии. Раз животное серьезно, смертельно заболело благодаря нанесенной травме, то физиология задалась целью его вылечить, чтобы оно осталось живым и здоровым. И вот, после долгого пути, после бесчисленных исследований она достигла этой поставленной себе цели.

Совершенно аналогичный и такой же важный случай может представиться каждому врачу, ибо, к сожаления, возможность для каждого человека совершенно неожиданно заболеть колоссально велика. И этот врач очутится тогда в исключительно счастливом положении и тотчас же найдет в физиологии надежное и готовое лечение, абсолютно рациональный образ действия.

Второй род физиологического синтеза тоже находится в самой тесной связи с медициной. Физиологический синтез совпадает, отождествляется с медициной; с этой точки зрения он может быть по праву назван экспериментальной терапией.

Это столь полное совпадение физиологии и медицины уже не раз было использовано. Когда, например, врач лечит микседему препаратами щитовидной железы, он делает буквально то же самое, что физиолог, который с целью выяснить при помощи синтеза механические, химические и нервные функции этих желез делает инъекцию экстракта щитовидной железы какому-нибудь животному, лишенному этого органа.

Нет сомнения, что понятая таким образом экспериментальная терапия имеет право быть широко признанной и примененной. Разумеется, необходимо начинать с изучения производственных экспериментально совершенно точных изменений в организме, ибо, primo, всегда полезно начинать с более простого и, secundo, глубокое и одновременное изменение нескольких важных органов ставит естественную границу могуществу вышеупомянутого синтеза ввиду нашего недостаточного знания клеточной жизни.

Физиология вызывала и вызывает при своих аналитических исследованиях многие изменения организма, влекущие за собой либо болезнь, либо смерть. Экспериментальная патология воспроизводит в настоящее время множество болезней, подобных человеческим. Какое обширное и плодотворное поле раскрылось бы для физиологического исследования, если 6ы немедленно после вызванной болезни или ввиду неминуемой смерти экспериментатор искал с полным знанием дела способ победить ту и другую.