Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 1

Судя по данным пишущего манометра, видимые следствия раздражения появляются лишь после некоторого количества сердечных ударов; еще позже они проявляются в росте силы тока. Раз начавшееся повышение продолжается и после окончания раздражения, длящегося 20 30 секунд. Как видно из вышеприведенных цифр, сила тока большею частью достигает наибольшей высоты лишь спустя 30 и больше секунд по выключении нерва из индукционного тока. Когда, позже, величина кровотока - секундный объем - опять падает, то это никоим образом не происходит всегда вместе с выброшенным сердечным ударом количеством крови. А именно - когда под влиянием раздражения ускорялась и пульсация, то обыкновенно случалось, что после выключения нерва из индукционного тока влияние на число пульсаций убавлялось скорее и сильнее, чем влияние на силу тока; иными словами, ударный объем продолжает повышаться еще тогда, когда секундный объем уже упал.

Величине той претензии, которую наш нерв предъявляет к своей физиологической ценности, идет, во всяком случае, на пользу длительное последействие предшествующего раздражения, является ли повышенная сила тока косвенным или непосредственным следствием его раздражения. Ибо раздражаемый нерв может тем вернее побороть преходящие, понижающие сердечную Функцию влияния и их последствия, чем дольше продолжается его действие.

О происхождении волокон, ответвляющихся к сердцу от усиливающего нерва, я должен, в связи с моими прежними наблюдениями, 1 ^[145] быть того мнения, что они выходят из спинного мозга. Ибо раздражение шейного n. vagus при предшествовавшем отравлении атропином не дало никакого повышения давления в сонной артерии.

В новой серии опытов раздражение шейного n. vagus повысило у двух животных силу тока. Чаще n. vagus оказывался в этом отношении не действующим.

В первом из следующих опытов животное было повторно отравлено атропином, оба nn. vagi были перерезаны на шее, выше корня легких. Кроме того, справа верхняя внутренняя ветвь была отсепарована, на левой же стороне она осталась неповрежденной. Несмотря на отравление атропином, сердечный удар, начиная с 19-й минуты после начала опыта, стал временами, а с 21-й минуты уже постоянно, реже, несмотря на повторно предпринятые дачи атропина. Как видно, изменение длительности удара влияло меньше на секундный объем, чем на объем удара.

Независимо от того, имели ли место раздражения n. vagus в первом или во втором отрезке, начинавшемся с повторного отравления, результаты их остались одинаковыми. С левого n. vagus были увеличены и ударный и секундный объем. Вмешательство на правом нервном стволе оказалось попеременно либо недействительным, либо оно вызывало незначительное уменьшение силы тока.

К этому сообщению я присоединю еще результаты второго опыта, который во всяком случае менее доказателен, чем первый. Животное было отравлено морфием и атропином, оба nn. vagi были перерезаны с обеих сторон на шее и под диафрагмой. Так как грудная полость не вскрывалась, то, кроме сердечных ветвей, связанными с n. vagus остались и легочные ветви. Следовательно, нельзя считать устраненным возражение, что повышение силы тока, которое вызвано раздражением шейных nn. vagi, обусловлено изменением в легочных сосудах.

После того как предыдущими наблюдениями было твердо установлено, что наша ветвь n. vagus оказывает своеобразное действие на кровообращение, возникает желание проникнуть в механику его действия. Чтобы исполнить это желание, недостаточно проведенных до сих пор опытов, так как желудочек двояким образом может поднять силу тока: он может принять во время диастолы больше крови или более обычного выбросить во время систолы. Но предположим, что фактическими данными установлено, что имеет место либо то, либо другое, - этим вопрос еще окончательно не решен. Ибо если бы мы и знали, что желудочек потому дает больше крови, что он во время систолы сильнее сокращается, то все же осталось бы сомнительным, повысились ли внутренние сердечные раздражение или раздражимость мышц, или же переход в сокращение различных волокон сердечной мышцы в течение более коротких отрезков времени произошел равномернее, чем обычно. Или, если бы мы, с другой стороны, убедились в том, что, несмотря на неизменную силу систолы желудочка, количество крови, поступающее в аорту, увеличилось, то это могло бы случиться вследствие того, что стенка желудочка стала мягче и поэтому оказывает более слабое сопротивление втекающей крови, или также потому, что систола протекает быстрее, так что теперь диастолы, т. е. время наполнения полости желудочка, увеличились без изменения длительности удара.

Иннервация силы сердечных сокращении

^[146]