Павлик

– И опять – двадцать пять, за рыбу деньги! Повторяться смысла нет: все то же самое. Грохот очереди пулеметной, ужас животный, глаза Серегины, «Больно!» его. Запах с ума сводит земли свежей. И от контраста такого, я думаю, еще нереальнее и страшнее все. Вокруг – весна ведь, птички поют, травка зеленая, природа воскресает и радуется. Этому всему – жизнь, а нам – смерть… Да и не в смерти вопрос-то…. Я ж всю войну прошел, смерти-то повидал в достатке, – он искоса взглянул на собеседника и виновато улыбнулся. – Я – это тот, Игорь Смирнов который, двадцати шести лет, мордой в землю весеннюю впечатанный. Самое страшное тут – именно контраст этот да несправедливость. Чтобы покороче немного, сразу скажу: пятый, шестой сны – они один за другим пошли, может, в несколько дней разница… Вот тут я взвыл по-настоящему, – Павлик осунулся лицом, – по-взрослому, что называется. Вам показаться может: привыкнуть был должен, а на деле – наоборот. Я на пару дней в зажигалово жесткое ушел – надеялся, поможет. С утра и начал, как раз после последнего сна… Шестой это был, как сейчас помню… Я им счет-то вел, да и потом такое не забудешь, если уж честно. И хоть сон – как под копирку, но нет никакой разницы для тебя, в смысле, нет привычки к нему, воспоминаний там, что было это уже все. Все – как в первый раз. И накал один и тот же. А тут уже, наверное, система нервная уставать стала, сдавать. Я, если честно, – он в упор посмотрел на собеседника, – чего греха таить, про небытие это всерьез задумался. Не то чтобы о суициде конкретно, но появились мысли нехорошие тогда… Пару дней пробухал – снов нет вроде, да и умом-то понимаю, что в запой вечный не уйти ведь! Начал с удвоенной силой в Сети рыться… И тут я впервые про сновидения и услышал, – Павлик выделил ударением второй слог. – Если коротко совсем, насколько возможно, то сновидение – это совсем другая штука, нежели сон обычный.

– А разница в чем? – Игорь Сергеевич смотрел с интересом.

– Так я же про это и начал, – кивнул Павлик. – Совсем коротко не выйдет, конечно, но попробую, как смогу. Со снами, Игорь Сергеевич, вообще не совсем просто. Или, лучше будет сказать, вообще все запутано. Если по классике научной, так там – проще пареной репы, конечно. У ученых – у них все проще пареной репы. Если им верить, так сны – это результат мозга работы. Дескать, мозг, когда в другой режим переходит, в ночной то есть, то и начинает картинки всякие выдавать, на основе впечатлений дневных. И сны, собственно, мозг из дневных переживаний и конструирует.

– Ну да, – бизнесмен понятливо кивнул. – А что не так?

– Если коротко, вообще все не так, – хмыкнул Павлик. – А если подробно, тут литр нужен, и история моя никогда не кончится. Если по сути, то, что такое сны, никто толком не знает. Некоторые думают, что знают, ученые вон, к примеру. Хотя, – он почесал нос, – ученые тоже разные бывают. Но есть такие товарищи, кто эти сны исследовать начинает. Обживаться в них, управлять ими…

– Что значит «обживаться»? И как это снами управлять можно?

– Тут история сложная вырисовывается. Сначала надо обязательно понять, что ты спишь. Осознать, что все, происходящее сейчас, – сон. У вас такое было когда-нибудь?

– Было, – Игорь Сергеевич с улыбкой кивнул. – В детстве самом, несколько раз. Но это давно очень было, я сейчас и не вспомню уже толком, когда. Совсем еще ребенком маленьким был. Только помню, – тут он улыбнулся мягко и неожиданно тепло, – что, как понял я, что сплю, так радость – аж до слез, восторг! Но это мгновения какие-то длилось – узнавание, а потом проснулся сразу. Надо же… Я уж и забыл про это! Если бы вы сейчас не напомнили…

– Вот, короче, и ключ, – Павлик показал большой палец. – Если не проснуться, а помнить, что это все вокруг – сон, то снами управлять можно! И еще много чего…

– А зачем снами управлять-то? Смысл в этом какой? С практической точки зрения?

– С практической – прямой. С практической точки зрения тут один сплошной смысл и есть. Мой случай – лучший пример, кстати. Если бы я во время кошмара этого, когда от ужаса на поле корчусь, осознал, что все происходящее – не реальность, а сон, разве я бы дальше мучился от страхов своих? Разве мрак этот кромешный продолжался бы? Да нет, конечно! Если бы я понимал тогда, что проснусь через минуту, весь кошмар сразу бы одним махом и закончился! Но это одна сторона медали только. Я же вам про управление снами говорить начал, а это уже вообще другой коленкор. Вначале осознать нужно, что все происходящее – сон, а дальше, как только вы это осознали, можно уже и сценарий менять. Это же реальность наша повседневная – жесткая и статичная, а в снах ведь совсем другие законы. Там, если навыки должные иметь, можно и ход событий менять, и на реальность сна воздействовать! Как люди знающие утверждают, много чего можно, хоть бы и колокольню с пулеметчиком этим мысленно уничтожить! Законы сна, они ведь другие совсем, там даже ограничения мира нашего физического не работают. Кто-то летает во снах, кто-то по воде ходит…