Павлик

– Так что дальше-то было?

Выдернутый из состояния блаженного недеяния, Павлик некоторое время недоуменно смотрел на спутника, а потом, усмехнувшись, тряхнул головой:

– А! Я же вам про точку сборки рассказывать начал. Так вот и выясняется, что ключом к мирам тем наше сознание служит. А точнее – состояние сознания этого. Одно состояние сознания – один мир, другое – меняется мир потихоньку. Ну а если сильно сознание менять начать, так там уже вообще непонятно что начинает твориться. Вот отсюда этот термин и возник – точка сборки. Определенное состояние сознания положением данной точки и определяется, если совсем просто говорить. А коли мало вам привычного мира, следовательно нужно эту точку сборки раскачивать. Расшатывать, если хотите. Поменяется точка сборки – поменяется и состояние сознания, а с ним – и мир весь…

– А зачем это нужно-то? Вам что, этого мира мало?

– А я и не говорю, что нужно, – Павлик пожал плечами и задумчиво посмотрел на улыбающегося собеседника. – Тут, Игорь Сергеевич, кому что, как говорится. Кто-то еще и в этот мир не наигрался, и ему такие экспириенсы абсолютно до лампочки, понятно. А кто-то тут уже уставать начал, пусть и сам пока ничего понять толком не может. Оно же, знаете, как начинается-то? Незаметно. Вначале – тоска какая-то внутренняя. Потом – больше. Я по себе, конечно, сужу, и как оно все у других проходит, только им и известно. Но у меня так именно было. Это я потом, естественно, понимать только стал, но экспириенс тот сразу все точки над «i» расставил. Да и сны те, когда вдруг мирок привычный рушиться начал… А тут – бах! – и прямо в омут с головой! На этом фоне, можете поверить, вот это вот великолепие, – он с улыбкой неопределенно покрутил рукой в воздухе, – меркнет сразу. По крайней мере, со мной все так и случилось. Может, в натуре неугомонной дело, может, еще в чем-то, но факт фактом остается: как открылись передо мной миры те – наш привычный и померк. Я же будто в тюрьме жил, выходит. Вокруг вселенные целые скрыты, а я, как котенок слепой, в одной из них заперт. А если разбираться начать, то вообще непонятно: кто заперт, зачем, почему. Сплошные вопросы, короче. Вот и начинает народ потихоньку с точкой сборки этой экспериментировать, чтобы горизонты бытия своего расширить. Методы все известны давно, как выяснилось. Кто-то в медитацию с головой ударяется, кто-то – еще в какие практики. Дыхание вон то же самое холотропное взять. А некоторые самым коротким и прямым путем идут. Медитация – это вообще на годы, и не факт, что результат какой-то будет, между прочим. Дыхание попроще, конечно, и побыстрее, но и тут свои нюансы есть. А субстанции разнообразные вас сразу в эти самые искомые пространства определят. И вас, заметьте, не спросят, хотите вы, нет ли. Отец Фармазон же с этим точно и столкнулся. Жил себе в однозначной вселенной до поры до времени, а потом взяли и, не спросясь, в мрачные бездны, как щенка, за шкирку погрузили. Никто ж не знал, что в нем натура такая неугомонная и романтическая обнаружится. Он в опусе том своем со всей космической прямотой и пишет: «Отбросим страх, братья и сестры, и все как один стройными рядами шагнем за черту!» А чтобы никто не сомневался в программе его, он тут же опытом своим аявасочным и делится. И подробно, кстати, делится. Красоты расписывает, что открылись перед ним, и перспективы всякие рисует. Ну а реакцию представить себе вообще ни разу не сложно, – Павлик с улыбкой пожал плечами и тоже закурил.

– Да-а-а, воистину неугомонным товарищем отец Иммануил оказался, – типичный московский аллигатор аккуратно затушил сигарету и коротко хохотнул. – Кто бы мог подумать!

– Никто, – его спутник хмуро поежился и задумчиво уставился куда-то за горизонт, словно призывая горние выси в свидетели своего категоричного утверждения. – Никто такого подумать не мог, тут вы правы, – он затушил бычок в монументальной урне и кивнул в сторону внедорожника. – По коням?

– По коням! – согласился Игорь Сергеевич и направился к пассажирскому сиденью. Пристегнувшись, он несколько секунд возился с креслом, подыскивая удобное наклонное положение. Удовлетворившись наконец результатом своих манипуляций, он откинулся в нем с легким вздохом и принялся блаженно щуриться на дорогу. – Хорошо!

– Неплохо, – подтвердил Павлик и мельком посмотрел на часы на приборной панели. – И идем нормально, без задержек. Бог даст, часиков через пять в Соколе будем.

– А отец Иммануил-то в итоге успокоение себе нашел?

– Если бы… Но тут, я думаю, диагноз его виноват…

– И что у него за диагноз?