Павлик

– Так вы же сами только что сказали, – Игорь Сергеевич пощелкал пальцами, словно копируя своего собеседника, – а потом, дескать, и эти подтягиваются!

– Я про геев – вообще ни полслова! – тот завозился в кресле и возмущенно затряс головой. – Я, может быть, и не сильно толерантен в этом вопросе, но к геям у меня никаких особых претензий нет! До тех пор, конечно, пока клубятся междусобойчиком содомитским промеж друг друга и свои прогрессивные идеи в массы широкие не несут! Я, вообще-то, именно пидоров разных в виду имел. А пидоры и геи – это, – Павлик пощелкал пальцами, – две большие разницы, как в Одессе говорят.

Игорь Сергеевич хмыкнул и опять пригубил бокал.

– Категорично! А где у вас, уж извините меня, водораздел проходит? Между первыми и вторыми? – он усмехнулся и лукаво подмигнул. – Как вы, молодой человек, дефиницию тут осуществляете?

– Интуитивно, конечно! – Павлик утвердительно покивал. – В этом вопросе, если хотите мое мнение знать, только так эту самую вашу дефиницию осуществлять и возможно: исключительно интуитивно. И любой русский человек, кстати, – он тоже усмехнулся и подмигнул собеседнику в ответ, – никаких сложностей в данном вопросе не испытает. За другие нации я вам не отвечу, а уж русский человек задницей, можно сказать, этот водораздел ощущает. А ум тут как раз – советчик никудышный, – Павлик задумчиво пригладил непослушную шевелюру и посмотрел за спину собеседника.

– А если ошибетесь? Начнете интуитивно дефиницию осуществлять и ошибетесь?

– И такое бывает, конечно, – молодой человек потрогал на щеке порез и страдальчески скривился. – Тут все опыт личный решает, впрочем, как везде и всегда. Тот самый опыт, про который классик еще написал: «И опыт, сын ошибок трудных…», – он ухмыльнулся. – Можете мне на слово поверить, что стоит вам только пару раз дефиницию эту неправильно осуществить да пидора за гея обычного принять, у вас дальше механизмы самосохранения автоматически включатся. От геев-то, – он мрачно вздохнул, – особого вреда, считай, и нет. Это же отклонение просто, сбой программы, если хотите. Можно просто сказать: больные люди. А вот пидоры, Игорь Сергеевич, – это совсем другая история. От них только гадость разная космических масштабов да прочие глобальные проблемы в среднесрочной перспективе…

Павлик залпом допил коньяк. Действие «Людовика Тринадцатого» явно набирало обороты: щеки у него раскраснелись, движения стали живее и размашистее.

– Значит, говорите, все беды от них? От этих самых, – Игорь Сергеевич помахал в воздухе пальцами, – от нехороших людей?

– Да нет, конечно, – Павлик пожал плечами и нахмурился. – Это вторично все, по большому счету. Беды все настоящие от неумения людей дефиницию эту вашу осуществлять возникают да от политкорректности проклятой. Встретят, к примеру, такого вот персонажа нехорошего на своем пути и начинают мяться в нерешительности. А стоит ли, дескать, сейчас эту дефиницию осуществлять? А не обидим ли мы, часом, товарища пидора такой вот дефиницией? А может быть, и не пидор это вовсе, а гей самый обычный? Вот и мнут люди сиськи до бесконечности, уж простите за метафору, отдавая инициативу нехорошему товарищу и собственное время понапрасну теряя. А этим, – он опять прищелкнул пальцами и подмигнул своему визави, – нехорошим людям, как вы их все назвать норовите, только того и надобно! Они с этой инициативой, что из-за вашей нерешительности у вас же и перехватили, да форой временной таких дел натворят! Нет, Игорь Сергеевич, не в них дело, не в пидорах. Люди сами виноваты во всем, если уж с этим вопросом подробно разбираться. Начинается все с нерешительности, потом уже и полутона всяческие в дело вступают вместо четкой и однозначной дефиниции, а дальше люди слезы лить начинают, когда пидор весь свой потенциал неожиданно для них раскроет. А если сразу водораздел сей ощутить интуитивно и дефиницию безошибочно осуществить, то потом уже проблем значительно меньше будет. И у вас, и у пидоров, и, кстати, даже у геев, – Павлик с сожалением осмотрел опустевший бокал. – Предупрежден – значит вооружен, как кто-то из великих еще сказал. А дефиниция безошибочная и решительность – как раз самое первое оружие и есть, чтобы сразу себе отчет отдавать, кто перед тобой и как с этим сабжем впоследствии вести себя нужно…

Собеседник смотрел на Павлика с широкой улыбкой и откровенно наслаждался разговором. Он еще плеснул из пузатой бутылки по бокалам, отсалютовал своим и аккуратно пригубил его.

– Значит, от политкорректности все беды?

Павлик потянулся было к своему коньяку тоже, но, внезапно передумав, отдернул руку:

– А можно чайку попросить горячего? А то коньяк ваш больно легко идет. Как бы не переборщить…

– Конечно, – Игорь Сергеевич встал с кресла, направился к двери, вышел в приемную и заговорил с Танюшей.