Павильон

— Вчера ночью, тетушка. Тед так поглощен этим расследованием, что не замечает, дома я или нет, вот я и надумала зайти к тебе взбодриться. Он вчера за обедом ни словечка не сказал, а когда я что-нибудь говорила, только и делал, что переспрашивал: «А? Что?»

Мисс Коттон тут же ухватила самое важное в ее словах.

— Значит, это не Тед рассказал тебе об убийстве?

Мери помотала головой.

— Он еле упомянул, а потом сказал, что занят, потому что приехал кто-то из Скотленд-Ярда. Нет, мне рассказала миссис Стоукс, которая работает у Грэхемов. Я встретила ее по дороге в магазин. Она ходит к ним раз в неделю, и сегодня не ее день, но она все равно всегда все знает. Такая болтушка! Вечно все выспрашивает. Была ли я у Теда на работе и не узнала ли каких подробностей! Что она о себе думает?

Но наверняка что-то, что мне самой не понравится!

Мисс Коттон прочла ей лекцию. Мери — хорошая девочка, но пока не привыкла к роли жены полицейского.

Если Тед Шарп не болтает о своих служебных делах, то это замечательно, и Мери должна им гордиться, а не делать обиженное лицо. Она только навредит ему, если начнет шушукаться и распускать сплетни, как миссис Стоукс. «Помни об этом, дорогая».

Когда Мери собралась уходить, мисс Кот-гон вышла вместе с ней, на углу попрощалась, но вместо того чтобы вернуться домой, села в автобус, идущий в город. Там она зашла в полицейский участок.

Глава 20

На следующий день в дверь мисс Коттон постучались Тед Шарп и инспектор из Скотленд-Ярда. Они заранее позвонили, и она выкроила для них время между близнецами Томасов и спиной старой миссис Френч. Ее коттедж был настоящим коттеджем, не то что новые муниципальные домики вдоль дороги; он стоял в глубине, перед ним красовался узкий длинный палисад, полный осенних цветов, а позади дома росла брюссельская капуста и артишоки. На первом этаже располагалась кухня и гостиная, на втором — две спальни. В интервале между двумя войнами сзади были встроены ванна и туалет. Передняя дверь открывалась прямо в гостиную, где были круглый стол, камин с двумя креслами по бокам, угловой шкаф и четыре стула вдоль стенам. В шкафу — чайник, сахарница, четыре чашки с блюдцами, молочный кувшинчик с синим ободком и несколько искусственных фруктов. На столе стояла бело-сине-рыжая ваза, в центре каминной полки была другая ваза с надписью «Подарок от Маргит», а в ней большой букет хризантем.

Еще на полке стояли две фотографии — Мери Шарп в свадебном платье и она же во время крещения; на одном краю полки лежала большая розовая раковина, на другом — бронзовая фигурка, изображавшая женскую руку. Рука была дюйма три в длину, очень элегантная, с кольцом на безымянном пальце, начищенная до золотого блеска. Все в комнате было аккуратно, все с иголочки, включая саму мисс Коттон в веселеньком синем форменном халатике с белым воротничком. У нее были голубые глаза, густые седые волосы и на самом затылке — медсестринская шапочка.

Она приняла их сдержанно и, сказав, что у нее мало; времени, сразу же перешла к деловому разговору.

— Вы ведь по поводу моего вчерашнего заявления?

Тед Шарп ответил «да» и представил ей инспектора Скотленд-Ярда, который и должен был вести разговор.

Они уселись за круглый стол. Фрэнк Эбботт вынул протокол показании мисс Коттон, ею подписанный, и положил перед собой. Неторопливо, как и подобает благовоспитанному человеку, он сказал:

— Мисс Коттон, как я понимаю, это заявление вы сделали вчера вечером.

Голубые глаза, седые волосы и розовые, как спелые яблоки, щеки — от всего ее облика веяло целительным покоем.

— Племянница пришла ко мне на чай. Она и рассказала, что миссис Грэхем из дома под названием «Лодж» на Бельвью-роуд была убита, и я посчитала своим долгом съездить в участок и сказать то, что я об этом знаю. — Увидев, что загорелое лицо Теда Шарпа наливается кровью, она торопливо добавила:

— Моя племянница — миссис Шарп, Тед вам об этом, наверное, сказал, но об убийстве, она узнала не от него, а от миссис Стоукс, которая работает у Грэхемов. Она ужасная болтушка.

У Теда отлегло от сердца. Он не смотрел на нее, но был ей страшно благодарен. И закравшаяся было мысль, что надо бы Мери поменьше бегать к тете Эд, была тут же отметена.

Фрэнк Эбботт продолжал:

— Ну что ж, мисс Коттон, большое спасибо. А теперь забудьте об этом заявлении и расскажите все своими словами.

Она понимающе кивнула.

— Когда они записывают, то всегда что-то изменяют, верно? Я так и сказала тому молодому человеку, который за мной записывал, а ему это не понравилось, он сказал, что если я не хочу, могу не подписывать. Но он написал правильно, просто немного другими словами, так что я все подписала и ушла.

Фрэнк улыбнулся, и его непроницаемое лицо сразу стало более теплым.

— Вот именно, другими. Теперь, может быть, начнем с самого начала?

— Началось с того, что мне позвонил мистер Бурфорд.