Павел Харитоненко

Особняк Харитоненко на Софийской набережной привлекал не только своей красотой, богатством интерьеров, великолепной художественной коллекцией, но и замечательными видами на Кремль и старую Москву, открывающимися из окон второго этажа. Английская журналистка Кетлин Бертон Марелл, написавшая об этом доме целую книгу, с восторгом отмечала: «Вид, открывавшийся с этого места, был самым великолепным в Москве: через узкую реку на высоком берегу сверкали тридцать золотых куполов соборов XV и XVI веков, вечно древнего холма Кремля». А еще дворец Харитоненко был всегда наполнен дружественной атмосферой, которую, как правило, создавал Павел Иванович. Он был человеком широкой души, любил и умел принимать гостей, всегда устраивал им сюрпризы. О его московских приемах, на которых собиралось до трехсот человек, ходили легенды. Одна из родственниц фабриканта Саввы Морозова в своих воспоминаниях утверждала, что балы в особняке Харитоненко были самыми великолепными в Москве. Еще одна из участниц этих праздников, Т. Аксакова-Сиверс, вспоминала о встрече там Рождества: «В Рождественский сочельник у Харитоненко устраивалась елка. В 9 часов вечера подавался ужин, причем под скатертью, по малороссийскому обычаю, лежал тонкий слой сена, поверх же скатерти – букеты фиалок и ветки мимозы. Под салфеткой приглашенные находили какой-нибудь рождественский подарок». А вот впечатление английского вице-консула в Москве Брюса Локкарта о званом вечере, происходившем в доме сахарозаводчика в январе 1912 года: «Это был огромный сказочный дворец. Волшебная страна цветов, привезенных из Ниццы, с оркестрами, игравшими в каждом вестибюле».

Особняку на Софийской набережной повезло больше, чем другим домам Харитоненко: он сохранился до наших времен почти в первозданном виде. С 1931 года его занимало английское посольство, а сейчас здесь находится резиденция английского посла и его супруги.

ОБРАЗ ЖИЗНИ – ЕВРОПЕЙСКИЙ

Большинство вышедших из купеческой среды промышленников конца XIX – начала XX века придерживались европейского образа жизни: совершали деловые и увеселительные путешествия по Европе, становились ценителями литературы и искусства, отправляли своих детей на учебу за границу. Не был в этом отношении исключением и Павел Иванович Харитоненко. Получив европейское образование, часто бывавший в Москве и Петербурге, молодой промышленник вел светский образ жизни, любил бывать в театрах, на выставках, был завсегдатаем званых балов и обедов. Он часто ездил за границу, подолгу жил в своем московском доме на Софийской набережной. Его дома в Москве, Петербурге, Сумах, поместья в Качановке и Натальевке были настоящими очагами культуры. Коллекционирование произведений искусства, которым Павел Иванович серьезно занимался с молодых лет, не было данью моде. Скорее это можно расценивать как один из способов участия или материального вклада человека большого бизнеса в развитие национальной культуры, при этом человека, обладавшего определенным эстетическим вкусом, воспринявшим европейские и национальные культурные идеалы.

Павел Иванович имел и некоторые пристрастия, не свойственные предыдущему поколению рода. Бывая в Монако, он полюбил игру в рулетку. Видимо, от него это увлечение унаследовал его сын Иван. Во время поездок в Монте-Карло он не отходил от карточного стола. Однажды это чуть было не привело к продаже Павловского рафинадного завода в Сумах. Среди местных жителей и сейчас жива легенда, связанная с этим случаем. Якобы, когда Павлу Ивановичу сообщили, что его сын проиграл в карты сахарный завод, он спросил:

– А что, проиграл и землю под заводом?

– Да вроде бы нет!

– Ну, вот и хорошо. Даю три дня, пусть картежник забирает завод. Без земли!

Остается только догадываться, сколько картежных долгов сына он погашал таким образом и сколько проигрывал сам.

Еще одним, но более благородным пристрастием Павла Ивановича были лошади. Любовь к ним была у него настолько сильной, что он совершенно не жалел средств на их покупку и разведение. Он любил верховую езду и был увлекающимся спортсменом. Имея в Натальевке великолепные конюшню и манеж, сахарозаводчик мечтал об устройстве здесь настоящего конного завода.

Иван Герасимович и Наталья Максимовна, несмотря на солидный капитал, жили довольно скромно. Согласно книгам личных счетов, муж выдавал супруге три-четыре раза в месяц на домашние расходы по 100, изредка по 200 рублей. Если вино и некоторые продукты семейство получало от братьев Елисеевых из Петербурга, то наливка покупалась в Сумах. Позволительной роскошью были сигары для Ивана Герасимовича и папиросы для Павла Ивановича, ложи в театрах, заказы платья и обуви у лучших портных и сапожников, оформление заграничных паспортов. Остальные же средства в основном вкладывались в дело – на покупку и обустройство заводов и имений – или шли на благотворительность.