Павел I без ретуши

Упомянув о предосудительной и смешной стороне тогдашней правительственной системы, необходимо, однако, указать и на некоторые похвальные меры, принятые для благоденствия народа. Спустя несколько дней после вступления Павла на престол во дворце [Зимнем] было устроено обширное окно, в которое всякий имел право опустить свое прошение на имя императора. Оно помещалось в нижнем этаже дворца под одним из коридоров, и Павел сам хранил у себя ключ от комнаты, в которой находилось это окно. Каждое утро в седьмом часу император отправлялся туда, собирал прошения, собственноручно их помечал и затем прочитывал или заставлял одного из своих статс-секретарей прочитывать их себе вслух. Резолюции или ответы на эти прошения всегда были написаны им лично или скреплены его подписью и затем публиковались в газетах для объявления просителю. Все это делалось быстро и без замедления. Бывали случаи, что просителю предлагалось обратиться в какое-нибудь судебное место или иное ведомство и затем известить его величество о результате этого обращения.

Этим путем обнаружились многие вопиющие несправедливости, и в таковых случаях Павел был непреклонен. Никакие личные или сословные соображения не могли спасти виновного от наказания… […]

Не припомню теперь в точности, какое преступление совершил некто князь Сибирский, человек высокопоставленный, сенатор, пользовавшийся благосклонностью императора. Если не ошибаюсь, это было лихоимство. Проступок его, каков бы он ни был, обнаружился через прошение, поданное государю вышеописанным способом, и князь Сибирский был предан уголовному суду, приговорен к разжалованию и к пожизненной ссылке в Сибирь. Император немедленно же утвердил этот приговор, который и был приведен в исполнение, причем князь Сибирский, как преступник, публично был вывезен из Петербурга через Москву, к великому ужасу тамошней знати, среди которой у него было много родственников. Этот публичный акт справедливости очень встревожил чиновников, но произвел весьма благоприятное впечатление на народную массу.

Из «Путешествия в Петербург» Жана Франсуа Жоржеля:

Русское правительство нельзя уподобить или сравнить ни с каким европейским правительством; оно носит чисто азиатский характер, то есть воля императора является верховным законом; поэтому он носит название автократа, что значит самодержец. […]

Эта неограниченная власть является, может быть, единственной формой правления, при которой можно держать в повиновении огромный народ, рассеянный по обширным областям, жители которых различаются одеждою, языком и верованиями и которые тянутся от берегов польского Мемеля до Камчатки, гранича на востоке с Америкой, на севере — с Ледовитым океаном, на западе — с Европой, на юге — с Турцией, Персией, Тибетом, Великой Монголией и Китайской Монголией. Во всем мире не существует деспота, который царствовал бы над столь значительной территорией. К счастью для спокойствия Европы и Азии, необъятные страны Азиатской России населены реже европейских стран, ибо во всей этой обширной империи насчитывают лишь от тридцати трех до тридцати четырех миллионов. Европейская Россия является опорой могущества империи и средоточием ее населения. Азиатская Россия, за исключением больших торговых городов вроде Тобольска в Сибири, Иркутска, Оренбурга, Казани, Астрахани, представляет лишь разбросанные там и сям селения, состоящие из хижин охотников и рыбаков и кочевых бродячих орд, казаков, калмыков, откуда русские вербуют иррегулярные войска. В этих странах можно найти красного зверя [т. е. волков и лисиц], который доставляет меха, пастбища, на которых пасутся табуны низкорослых неутомимых коней, богатые золотые и серебряные рудники, неистощимые медные и железные руды; наконец, лес для постройки судов и коноплю для канатов и веревок. При Екатерине II была начата, но не доведена до конца постройка нескольких городов. Если император найдет способ создать города в этих странах и если население будет в них постепенно возрастать, то наступит день, когда Россия станет диктовать законы Европе и Азии. […]