Павел I

– Сообщите, брат Иаков, почтенному собранию, – продолжал аббат, обращаясь к одному из патеров, – в том, какой ход имел в Риме вопрос о намерении императора Павла принять на себя звание великого магистра мальтийского ордена.

– Его святейшество Пий VI, – начал брат Иаков, – был чрезвычайно встревожен, узнав о таком намерении русского государя, и никак не соглашался, чтобы во главе ордена святого Иоанна Иерусалимского, непосредственно подчинённого папскому престолу, стал государь иноверный и притом ныне самый могущественный из всех монархов Европы. Со своей стороны, общество наше чрез кардинала Кансильви старалось осуществить это предположение; агенты наши в Ватикане деятельно хлопотали о том, чтобы изменить взгляд его святейшества на это дело, представляя святому отцу, что покровительство, оказываемое государем греческого закона такому истинно католическому учреждению, как мальтийский орден, подаёт надежду на утверждение господства католической церкви в необъятных владениях царя.

– Это совершенно верно!.. Возблагодарим Господа Бога за милости, оказываемые им нашей святой церкви… – подхватил с чувством патер Билли, возводя умилённо в потолок свои впалые глаза.

– Я должен сказать, – заговорил опять Грубер, – что в этом деле избранным орудием Божьего промысла был бальи граф Литта. Он, послушный моим внушениям, а также пользуясь расположением и доверием к нему императора Павла, успел не только склонить его величество принять под свою защиту мальтийский орден, но и подготовить государя к тому, чтобы он объявил себя великим магистром этого знаменитого ордена. При настоящих обстоятельствах такая готовность императора имеет чрезвычайную важность. Он ревниво оберегает своё достоинство, и надобно повести дело так, чтобы взятие Мальты французами он, как защитник ордена, принял за оскорбление, лично ему нанесённое французскою директорией. Нужно, чтобы он в этом деле пошёл сколь возможно далее и решился бы силою оружия смирить безбожных республиканцев! Тогда восстановится в Европе прежний порядок, при котором святая наша церковь пользовалась принадлежащими ей божественными и мирскими правами…

– А позвольте спросить, достопочтенный аббат, – отозвался один из патеров, – как поведём мы дело о браке графа Литты с графинею Скавронской? В городе начинают всё громче и громче говорить об этом браке, который отнимает Литту не только у ордена, но, быть может и удалит его из лона святой церкви.

При этом вопросе нервное движение пробежало по лицу аббата, а окружавшие его собеседники придвинулись к нему ещё ближе, желая с особым вниманием выслушать его сообщение по этому предмету.

– Любовь его преступна!.. – с негодованием сказал Грубер. – Ослеплённый безумною страстью, он думает только о том, чтобы вступить в брак с схизматичкой, решившись даже отречься от рыцарских обетов. Все усилия мои расстроить косвенным образом этот союз оставались до сих пор тщетны, и я убедился, что и впоследствии они не будут иметь ни малейшего успеха. Выход графа Литты из мальтийского ордена не только расстроит дальнейшие наши планы, но и произведёт самое пагубное впечатление на всех старающихся поддержать падающий орден… Сделаю ещё одну попытку, попытку решительную, для обращения этого безумца: я переговорю лично с ним, и если попытка эта не удастся, то останется одно только средство для того, чтобы удержать Литту в ордене. Средство это, конечно, крайне прискорбно, но вы знаете, возлюбленные во Христе братия, что, по коренному правилу, принятому нашим обществом, цель оправдывает средства, а потому и позволительно будет употребить в дело придуманную мною меру. Нельзя не иметь в виду, что если Литта оставит орден, то император Павел легко может остыть в своём сочувствии к этому учреждению, и тогда планы наши неминуемо расстроятся. Следовательно, всего нужнее при настоящем положении дел удержать графа Литту в том положении, какое он занимает ныне и при дворе императора, и среди мальтийского рыцарства… Предположенная мною мера, – продолжал таинственно Грубер, – заключается в том, чтобы склонить его святейшество разрешить графу Литте вступить в брак со Скавронской и, несмотря на это, остаться в звании бальи ордена св. Иоанна Иерусалимского…

Иезуиты встрепенулись и с выражением недоумения взглянули на своего вожака.

– Конечно, нелегко будет убедить святого отца, чтобы он согласился на такое небывалое ещё отступление от орденского статута, но нам необходимо достигнуть этого. Правда, граф Литта по своему характеру, который не удовлетворяет строгим требованиям со стороны нашего общества, не может быть нашим истинным сочленом, но нам этого не нужно. Вполне достаточно, если он будет в наших руках; мы через него сумеем сделать многое у императора Павла, а бальи, в свою очередь, несомненно окажется толковым и послушным нашим учеником…