Паук в янтаре

– Но сейчас-то никакой необходимости нет! Неужели вы считаете, что сегодня произойдет что-то… такое. Да не просто в городе – в самом дворце лорда Астерио! – Комендант картинно заломил руки. – Господин главный дознаватель, у нас есть отличные приборы. Очки-определители, монокли, кристаллы-подвески, даже переносные уловители ментальной магии. Если нужно, мы можем подобрать для вас подходящую дорогую оправу – да хоть маску с линзами соорудим со всей возможной срочностью, только попросите. Но брать на бал осужденную за использование ментальной магии убийцу, одевать ее в дорогие одежды и украшать, словно порядочную леди, – это, уж простите, слишком. Слишком…

Красный от натуги комендант шумно выдохнул и вытер платком покрытый испариной лоб.

– К вашему сведению, отдел магического контроля подчиняется Короне, и исключительно Короне, и никакие лорды, даже лорды земель, не имеют полномочий указывать представителям закона, – холодно ответил Паук. – Кроме того, в деле, которым я занимаюсь, необходима точность. А вам, должно быть, прекрасно известно, что заключенная, обученная циндрийским мастером, нанятым, кстати говоря, на деньги Короны, работает намного точнее артефакта. И нет, – поморщился он, – я не потащу ее на бал в этом рубище, которое вы по какой-то необъяснимой причине называете одеждой.

Паук вновь окинул меня внимательным взглядом, подмечая, казалось, все до одной залатанные прорехи, вытертые и растянутые на локтях рукава, посеревший от многочисленных стирок воротничок. Я почти инстинктивно выпрямилась и расправила складки на юбке. Не сказать, чтобы я любила форменную одежду заключенной Бьянкини, но за такое пренебрежительное отношение было как-то по-женски обидно.

И куда более обидным было то, что мое мнение никого из присутствующих не интересовало. А я, быть может, в первый раз в жизни склонна была согласиться с комендантом: на весеннем карнавале мне было не место. Вот только, судя по решительному выражению лица Паука, выбора мне не оставили.

Комендант и главный дознаватель, разделенные решеткой камеры, молчаливо прожигали друг друга взглядами. Начальник центра смотрел с угрюмым упрямством, Паук – со спокойным превосходством. Не дожидаясь разрешения их противостояния, я подошла к шкафу и извлекла оттуда наиболее приличное и почти новое закрытое черное платье с нашивками исследовательского центра по рукавам.

– Это подойдет? – спросила я.

Оба законника как по команде уставились на меня.

– Да, – проговорил комендант с заметным облегчением, впервые оставив без внимания тот факт, что я заговорила, не получив разрешения.

– Нет, – тут же ответил Паук, но, когда я, перекинув платье через руку, зашла за дверцу шкафа как за ширму, чтобы переодеться, возражать не стал.

С последнего раза, когда мне случалось надевать это платье, я несколько похудела и лиф пришлось перешнуровать туже. Пока я возилась с лентами, главный дознаватель вполголоса отдал распоряжения горничной. Зашуршали сброшенные на пол дорогие ткани. Я почувствовала, как активировался кристалл, подогревавший щипцы для укладки.

– Если желаете сделать заключенной прическу, я не буду возражать, – послышался ворчливый голос коменданта. В нем уже не звучали прежние почти панические нотки: видимо, мое согласие надеть приличествующее заключенной платье несколько примирило его с безумной затеей главного дознавателя. – Но вашей прислуге придется надеть перчатки.

– Непременно.

Я вышла из-за дверцы и скрестила руки на груди, ожидая очередного уничижительного комментария от Паука. Но главный дознаватель промолчал. Кивнул горничной, и женщина выступила вперед, указывая мне на выставленный на середину комнаты стул:

– Садитесь, миледи.

Ловкие пальцы вытащили из моей прически шпильки, распустили плотный узел на затылке, и светлые локоны, длиной почти до пояса, тяжелой волной рассыпались по спине. Мне показалось, что я услышала тихий вздох Паука и многозначительное покашливание коменданта. Волос коснулась мягкая щетка, и я блаженно прикрыла глаза, отдаваясь в умелые руки горничной.

Раздались удаляющиеся шаги, скрипнула дверь: Паук покинул камеру, выходя в коридор.

– Запомните, господин главный дознаватель, – пробурчал комендант. – Если что-то случится, исследовательский центр официально снимает с себя всякую ответственность.

– Не беспокойтесь, я позабочусь, чтобы с заключенной все было в порядке. Никто не причинит ей вреда, – прозвучал уверенный ответ.

* * *

Я задумчиво крутила в руках черную полумаску. Кружева и небольшие темные жемчужины, украшавшие плотный шелк, прекрасно гармонировали с кристальными шпильками и ниткой бус, вплетенных в косы высокой прически. В сочетании с тем, что сотворила с моими волосами и лицом опытная горничная, которую привел Паук, простое платье заключенной смотрелось бедно, но, надо признать, было во всем этом нечто экстравагантное, как раз в духе карнавальной Веньятты.

Паук, сидевший на противоположной стороне скамеечки, молчал. Уже знакомый мне чинторьерро тоже не проронил ни слова с тех пор, как мы сели в лодку на пристани Бьянкини.