Паук и Пеппи

– Так вот, сразу не кричи… Но я тебе для бала присмотрела спутника.

– Что, прости? – Я просто не верю ушам своим.

– Спутника. Кавалера. Не знаю, как лучше выразиться…

– Я такого даже от тебя не ожидала! – Вскипаю от одной мысли, что тетушка занялась сватовством. – Говорила же, одна побыть хочу!

– Так это не то, что ты думаешь. Просто проведешь этот вечер в компании нового знакомого. Весьма интересного, кстати говоря. Для меня это правда важно, Полина. Ты должна мне помочь. Мне нужны документы, выписки из архива, поэтажный план… В общем, долго и нудно перечислять, но суть в двух словах – нашу парикмахерскую закроют, если я не найду требующиеся бумаги. Мэр уперся как баран, хотя он скорее змей подколодный, скользкий и хитрющий, никак не подобраться, не умаслить, не уговорить. Кто-то еще давит на этого козла. Не знаю кто, но тоже шишка заметная. В данный момент мне помочь может только один человек. Тоже себе на уме тип, но выхода нет. А взамен этот мужчина попросил меня устроить свидание с тобой.

– Это какая-то шутка. В наше время так не принято приглашать на свидание. – Хмурюсь, все еще не веря, что сказанное тетушкой – правда. – И уж тем более мне не нравится, что ты втягиваешь меня во что-то непонятное. Все эти мужчины, хитрые, скользкие, настоящий террариум. Зачем нам это, а? Я просто позвоню отцу…

– Только не это! – вскипает Тамара. – Твой отец терпеть меня не может. Хочешь, чтобы он приехал и забрал тебя? Не будь ребенком, Пеппи. Хотя ты и есть ребенок, избалованный, едва что случается – сразу к папочке. Прости, детка, – добавляет, заметив мой насупленный вид. – Я пойму, если ты не захочешь пойти. Правда, я совсем не обижусь. Мне неловко просить о таком, но ведь это просто как сопровождение на вечер. Мужчина в годах, но ты ему очень нравишься. Он хочет всего лишь пообщаться с тобой. Выпить по бокалу…

– И кто же этот тип? – По спине пробегает холодок. Мне совсем не улыбается проводить вечер с натянутой на лицо улыбкой, скрашивая часы незнакомому и неинтересному мне человеку.

– Он очень интересный мужчина. Правда. Работает на мэра. И только он сможет отыскать утерянный план здания, без которого «Бабочку» закроют.

– Что? – Я аж подпрыгнула. – Я впервые об этом слышу! Почему ты не рассказывала, что нашу парикмахерскую могут закрыть?

– Не хотела волновать, – грустно улыбнулась Тамара. – А получается, испортила тебе Новый Год.

– Поверить не могу, что ты скрыла от меня такое. А теперь предпочла подсунуть какому-то старикашке в эскорт.

– Нет! Все не так, – тараторит тетушка. – Зачем называть все такими противными словами? Ну не ходи, раз не хочешь.

– Ненавижу, когда из меня куклу делают, – выпаливаю почти грубо. Но тут же стыжусь своей реакции. Тамара старается выплыть, только и всего. Во все времена женщины вылезали из передряг только благодаря своей красоте и обаянию. Так что мне мешает стать на этот вечер роковой красоткой и помочь близкому человеку? Всего лишь сыграть роль, вылезти из раковины. Выставить себя на показ.

Продолжать спор не хотелось, но в том, чтобы провести вечер даже просто за разговором с незнакомым, возможно, даже неприятным тебе мужчиной, было что-то гадкое. Неприемлемое.

Запыхавшаяся Таня из «Бабочки», работа которой сегодня была расписана по часам до самого вечера, быстро сделала мне высокую прическу, убрав волосы в большой пучок. Лишив меня еще одной защиты – разбросанных по плечам волос. Причесав и Тамару, Таня умчалась так же быстро, как и появилась у нас. Но это же Новый год. Все носятся как угорелые.

Макияж упрямо не хотел накладываться так, как было задумано. То, что выходило, раздражало, хотелось все стереть и ограничиться повседневным минимумом – немного туши, румян и блеска для губ. Но с Тамарой спорить бесполезно, в результате мне сделали макияж в стиле смоки айс. На мой взгляд, вышло излишне ярко, я слегка убрала тени, категорически отвергла красную помаду, но все равно мои глаза вдруг стали огромными и какими-то безумными. Их серо-голубой цвет сегодня отчего-то перешел в глубокий зеленый, как у кошки на охоте. Красное платье на тонких бретельках очень провокационно облегало грудь и расходилось пышными складками книзу. Непривычная, нарочитая роскошь, я чувствовала себя обнаженной, беззащитной. Закутавшись в шерстяное красное пальто, идеально подходящее к платью, я вдруг подумала, что вряд ли решусь снять его перед огромной толпой.

«Ну и плевать, значит, в нем и останусь», – решила я про себя. Это немного успокоило расшатавшиеся от сборов нервы. Тамара выглядела ярко и уверенно в ультрасинем платье в пол, в очередной раз я позавидовала ее смелости. И, вдохнув, поплелась следом за ней к ожидающим нам машинам.

Тамара уехала со своим театральным ухажером, подбодрив меня на прощанье:

– Ты просто великолепна, детка. Ничего не бойся! Будь собой, поддерживай разговор, ничего больше! Встретимся на вечере.