Паук, и что?

— Может быть ты не успел ещё осознать это в полной мере, но теперь ты Герой. Наследник воли Юлиуса, надежда человечества и символ будущей победы. Вряд ли ты к этому готов, и пока гибель Юлиуса не предали огласке, у тебя есть время решиться. 

  Надежда человечества? Р…решиться? 

— Можешь идти и всё обдумать. Отдыхай. 

  Тон отца смягчился. Так и поступлю. 

— Прошу меня извинить. 

  Коротко попрощавшись покидаю комнату. Тревожные взгляды отца и Лестона, ледяные глаза Зириса. Дверь захлопывается за спиной, ноги тут же предательски подгибаются, но в последний миг всё же умудряюсь собраться. Иду прочь. 

  Прошло тридцать дней, и все тридцать дней я провёл в замке тренируясь в одиночестве. Теперь я Герой, а значит должен стать сильнее. Впрочем, это лишь удобный предлог, ведь стоит прерваться, и голова просто разрывается от навязчивых мыслей. А тренировки помогают отвлечься. 

  Насколько я знаю, гибель Юлиуса до сих пор скрывают ото всех. Слово отца имеет изрядный вес, но думаю и в других странах понимают, насколько опасно объявлять о смерти Героя в такое тревожное время. На фронте всё знают, но так далеко в тыл вести пока не дошли. О готовящейся атаке тоже ничего не слышно. Говорят, потери Демонов очень значительны, и потому им пока не до нападения, но у меня времени нет расслабляться. Больше я не могу закрывать на это глаза. 

  В академии, однако, всё по–прежнему. Во всяком случае так говорят Катя и Зуэ, с которыми я часто общаюсь по "Дальней речи". 

— Что нового? 

— Да в общем ничего. Хотя твой внезапный уход наделал шума. 

— Да уж. Передавай всем привет. 

— Ну да. Само собой. 

— Зуэ, как ты? 

— Нормально. 

— Понятно. Как дела в целом? 

— Сегодня Ойри вызвали в церковь. 

— Правда? 

— Да. Похоже там узнали о смерти брата Юлиуса. 

— Так Ойри следующая кандидатка в Святые, наверняка потому её и вызвали. 

— Может быть. С братом Юлиусом была Святая, с ней что? 

— Говорят, погибли все кроме Хайринса. 

— …ясно. 

— Хайринс должен скоро вернуться. Надеюсь он расскажет, что произошло, у меня куча вопросов. 

— Да. Пожалуйста будь осторожен, ладно? 

— Хм? Ну меня в любом случае просили пока скрывать, что я Герой, так что да, буду. 

— Хорошо. 

— Ты странно себя ведёшь. Волнуешься, что ли? 

— Конечно волнуюсь. 

— Ясно. Спасибо. 

— …пожалуйста. 

  Из раза в раз мы обсуждаем одно и то же. Хайринс старый друг Юлиуса и боец, что мог сравниться с ним в силе. Мы уже встречались раньше. Наверняка, когда вернётся он обо всём мне расскажет. Например, как погиб мой брат. Честно говоря, я не верю, что Юлиус мог сдаться без боя, ведь он был фантастически силён. Наверняка либо попал в ловушку, либо сдерживал армию настолько гигантскую, что шансов на победу просто не было. Ни за что он не мог проиграть в поединке. Уверен, всё проясниться, когда Хайринс вернётся. И чтобы хоть немного приглушить тоску, я снова и снова изматывал себя тренировками.

— Шун стал Героем. 

— Кошмар какой. 

— Да уж. Ещё и что–то подозрительное затевается, и боюсь один я с этим не справлюсь. 

— Ясно. Возвращаюсь немедленно. 

— Извини, что не дал отдохнуть. 

— Разве может учитель отдыхать, когда ученики в беде? 

— За это я тебя и уважаю. 

— Ха, пусть порой я и перегибаю палку? 

— Что передать Господину Потимасу? 

— Я сама с ним уже всё обсудила. В худшем случае мы, эльфы, укроем Шуна у себя. 

— Ясно. Может это и к лучшему. 

— Даже не возразишь? 

— Юлиус погиб, и я не хочу, чтобы младшего брата постигла та же судьба. Пусть мы больше не увидимся, но по крайней мере он будет жить. 

— Согласна. Сделаю всё возможно. 

— Спасибо. Надеюсь на тебя.

116. Паук против Дракона Огня ④

Битва окончена, и Дракон Огня в последний раз бросает взгляд на озеро магмы, что только что сотворил. Множество подчинённых тварей и никаких пауков. Немудрено, ведь все его сторонники к жару устойчивы, а паук нет, неужели мог он выжить в самом центре мощнейшего драконьего пламени.

  Зря ты так думаешь, дурень!

  Огромный шар отравы возникает прямо над головой Дракона. Не Слабого яда, в котором я купалась совсем недавно, а самого моего сильного Смертельного Паучьего, да ещё и с Парализацией, выставленной на максимум. Расслабленный уверенный в победе Дракон увернуться не успевает, и поток отравы погасив "Укрывающее Пламя" въедается в тело, а в следующий миг я со всего размаха вонзаю костяной клинок! Атака, рассчитанная до мгновения, именно тогда, когда капля отравы сбила пламя. Всю себя я вложила в удар, от "Великой атаки ядом" до "Атаки разложением"! Клинок проходит сквозь рассыпающуюся прахом чешую, и отрава беспрепятственно попадает глубоко внутрь. Гадкий удар, лучшее на что я способна в ближнем бою.

  Огненный Дракон ревёт от невыносимой боли и валится в магму. Крепко вцепляюсь в подготовленную заранее паутинку и взлетаю обратно на потолок.