Паучий Замок

  Парни заорали от ужаса, когда тварь подняла свою башку, в её глазах было что-то осознанное, хотя главным компонентом оставалась злоба. Они попытались рвануть назад, вовнутрь пещеры, но окрики вожаков и Пашкины тумаки снова частично вернули испуганное сознание к жизни, а окончательно мальчишки пришли в себя, когда услышали смеющийся голос Верта:

  - Эта дрянь наложила такую кучу, что ночевать будет негде!

  И, действительно, под чудищем, когда оно встало на лапы, обнаружился громадный расплывающийся конус полужидкой вонючей дряни, от которой шел густой пар, а запах проник даже через стенку.

  Чавкая по куче лапами и шатаясь, зверюга хотела выйти наружу, но натолкнулась на вторую, внешнюю, стенку защиты и начала кромсать её громадными когтями. То, что стенку не видно глазами, только взбесило тварь ещё больше и, развернувшись, она попыталась снова пробиться к наглым существам с разгона. Но разогнаться в узкой щели было негде. А продвинуться наружу мешала стенка Верта.

  Теперь тварь уже бесилась оттого, что попала в клетку, которую не выносит ни одно животное. В бешеном темпе она начала кромсать невидимое ей препятствие громадными когтями, чтобы выйти на свободу. Заметив, что прилипший кал позволяет видеть преграду, захватила целую кучу его и размазала по стенке.

  - Смотрите, он понимает!

  Слова Верта снимали напряжение. Он любовался чудовищем как Охотник и эстет и вовсе не собирался здесь умирать, поэтому постепенно его уверенность перешла ко всем юным "героям".

  Обделавшаяся голубая тварь лупила по стене, испачканной экскрементами и неожиданно для Мишки, который считал такую конструкцию незыблемой, проломила её и выскочила наружу. Если бы она лупила по внутренней защите, то сейчас стояла бы перед ними лицом к лицу. Или морда к морде!

  Бой затягивался. Никакой речи о захвате или убийстве зверюги и быть не могло. Оставалось только укреплять позиции. Чем все и занялись.

  Канчен-Та пошла готовила еду. Силы нужны в любой ситуации. Ребята таскали камни и строили баррикаду, за которой можно бы было стоять с дротиками, в случае, если тварь прорвётся. Работа приносила успокоение, любую преграду Зверь мог перескочить на одной лапе. Колдующие творили дополнительные перегородки со стороны входа, догадываясь, что так просто она не успокоится.

  Время шло, все поели, дикий вой носился по цирку и отражался от соседних горных пиков, никакое решение пока что в голову не приходило. Возможно, что в четырнадцать дротиков следопыты и смогли бы удержать урода, но никто не мог гарантировать, что при этом не будет жертв. А так хотелось бы!

  Пока что не было ничего реально страшного, кроме боязни остаться запертыми надолго, но снять защиту можно было в любой момент. Вот вода, сосулек достаточно, вон еда, её полно и можно растягивать на несколько дней. Вот только, где противник, и что он думает по этому поводу?

  Резонно, что половина ребят пошла спать, пока опасность куда-то умотала. Конечно, заснуть при таком напряженном ожидании тяжело, но другого занятия не было. Верт с Мишкой, постоянно вздрагивая от дальнего шума, сели просматривать камни из раскопок, правда, безо всякого на то желания, просто для того, чтобы убить время. А оно, как назло, тянулось еле-еле, как всегда тянется, когда приходится ждать или делать что-то через силу.

  Тяжелый глухой удар послышался со стороны закрытого конца тоннеля. Он был так массивен, что задрожали камни под ногами, и посыпались обломки со свода коридора по всей его длине и тут же раздались вопли ужаса из той части пещеры, где спали отдыхавшие. Дежурившие помчались туда.

  Громадная лапа животного пробила дыру в куче больших камней в том месте, где ириты много лет тщетно пытались сделать это, используя силу десятков мужчин и каменные рубила. Она шарила в воздухе гигантскими когтями, а мальчишки потихоньку отползали от опасного тупика.

  Чудовище, оказывается, обошло отряд с другой стороны, изнутри по таинственным проходам, никому раньше неведомым и теперь, в случае, если преграда не выдержит, могло оказаться прямо перед беззащитными иритами.

  Пока Мишка, отрывая вцепившуюся в него руку Канчен-Ты, пытался поставить защиту, Пашка, заорав ему что-то, уже метнулся в проход к зверюге, раскручивая свою пращу.

  'Циклоп!' - вот что он прокричал, дошло до Мишки.

  - Пращи к бою! - заорал он, стараясь перекричать зверя и придать голосу особую уверенность и силу приказа, а не истерического визга - Бей по глазам!!! По гла-заам!!!

  Мальчишка выстроились в линию слаженно, как на учениях, а двое уже собирали камни, укладывая их кучками у ног кидающих. Мелкие и одиночные куски щебня в тупике от сильных толчков осыпались вниз, и теперь стало видно, что путь через тоннель преградила толстая монолитная плита, вставшая сверху вниз как щеколда гигантского замка, и если она переломится, ничто не помешает рассвирепевшему монстру передавить маленьких иритов как мух.

  Его лапа то просовывалась в вертикальную щель, то неожиданно заменялась страшной мордой и Мишка, подбежав ближе, швырнул туда факел, который вспыхнул вонючей гарью палёной шерсти.