Патроны чародея

Выстрел прозвучал гулко, тело несчастного дернулось, словно в плечо ударили с размаху кувалдой. Дыра возникла только на мгновение, кровь брызнула тремя тонкими струйками и обильно потекла по стене на пол.

Раненый закричал, его тело задергалось и начало уползать обратно. Я выждал, прислушался к далеким голосам. Теперь там понимают, что полная тишина с нашей стороны вовсе не значит, что здесь никого.

На цыпочках отступив, я отбежал на другую сторону пещеры, там неприятная с виду щель, но если Фицрой и Николетта пройти сумели…

Торопясь и обдирая до крови локти, я торопливо пробирался по щели, что виляет в стороны, иногда расширяется настолько, что понятно, строители подземного хода воспользовались готовыми наработками природы, лишь кое-где что-то приспособили, подогнали под свой рост и размеры.

Сперва я услышал шорох шагов, потом в красноватом свете увидел Николетту с факелом в одной руке, грязную, в порванном платье и примученную.

Она почти хватается за стены, Фицроя не видно, я спросил почему-то шепотом:

– А где он?

Она оглянулась, полная божественного испуга, подняла факел над головой, увидела меня.

Ее лицо просияло.

– Ой, это вы, глерд… Ваш друг ушел вперед. Говорит, здесь боковые ходы, ведут в тупики.

– А вы с ним точно не заблудились? – спросил я.

Она ответила с опаской:

– Не знаю… Но сейчас вы с нами, теперь я ничего не боюсь.

– Тогда с собой, – сказал я, – попробую и я не бояться. Позвольте, я пойду впереди, так будет чуть быстрее.

Я забрал из ее руки факел. Она послушно пошла следом, я торопился, полный опасений, что если вдруг ход там дальше завален, то мы в ловушке.

Мои обострившиеся чувства подсказали, что Фицрой уже близко, то ли молекулы запаха с его кожи достигли моего обоняния, то ли уши уловили топот его сапог, но я сказал уверенно:

– Николетта, не отставайте! Фицроя вот-вот догоним. И отлупим, что тебя оставил.

– Он не оставил, – возразила она. – Он еще и в стороны успевает!.. А мне легче.

– Когда мужчина успевает и на стороне, – согласился я, – всем легче. Николетта, я восторгаюсь вами.

Она прощебетала с наивной непосредственностью:

– Глерд, вы же понимаете, что меня ждет, если нас захватит Барклем…

Я не успел ответить, вдали появилось пламя догорающего факела, вынырнул Фицрой, усталый, но счастливый.

– Догнал? – спросил он одобрительно. – Хорошо… Правда, здесь здорово?.. Теперь быстрее вперед. Я проверил дорогу, только в одном месте придется нагнуться, а вообще-то хоть на коне можно.

– Да, – пробормотал я, – это бы да.

Он некоторое время шел молча, без устали поводя факелом вправо и влево, словно рассматривая прожилки в каменных стенах, вдруг оживился и прошептал как-то странно сладострастно:

– Ух ты… Вон там слева видишь щель?

– И что? – спросил я замученно. – Тупиковый ход?

– Ну и что? – спросил он в изумлении. – Заглянем?

– Чего вдруг?

Он прошептал горячо, едва не обжигая мне ухо:

– Да ты знаешь, что там?

– Не знаю, – огрызнулся я. – А ты знаешь?

– Нет, – ответил он в изумлении, – откуда? Но в таких же точно Даркенских горах когда-то нашли самоцветы!.. Ты знаешь, сколько?

– Сколько? – спросил я.

– Обалдеть! – назвал он точную цифру. – Вот именно в таких же пещерах… Хотя там вроде бы лес… Да кому это важно? Заглянем, раз уж все равно по дороге?

– Щас, – ответил я сипло, – вот прям щас побегу. За нами погоня, впереди неизвестно что, а я для Барклема буду самоцветы искать?

Он подумал, сказал со вздохом:

– Сколько замечательных мест в мире, куда не успеваю заглянуть! Как жить? Но мир прекрасен и удивителен, правда?

– Иди вперед, – напомнил я. – Пусть твоя интуиция окажется верной.

Он посмотрел с укором.

– Я же сказал только, что это подземный ход! Но, конечно, могли засыпать, свод мог обвалиться… да мало ли чего!

– Утешил, – ответил я с сарказмом. – Ну ты и свинья, Фицрой.

Он умчался, как горный козел, далеко вперед, но вскоре я услышал его хохот и радостный вопль:

– Я же говорил, я же говорил!.. Впереди завал!

Николетта посмотрела на меня с вопросом в больших печальных глазах.

– Это что… хорошо?

– Ну да, – ответил я без уверенности.

– Почему?

– Он понимает, – сказал я медленно, перебирая, какое вранье ее утешит больше, – что это как бы конец… гм… пути.

– Ой, – сказала она радостно, – сейчас все разгребет, и мы выйдем на солнышко?

– Да, – подтвердил я. – Разгребет быстро и мощно, как курица лапами. Только нужно отойти в сторону. Курицы, насколько помню, гребут под себя, камни могут лететь в нашу сторону.

– Поняла, – пискнула она и торопливо отошла к стене. – Он хороший, правда?

– Просто чудо, – сказал я.

Фицрой далеко впереди в самом деле швыряет в нашу сторону камни, словно исполинская курица, хотя вообще-то больше и кидать некуда.

Я уклонился от летящего прямо в лоб булыжника, подошел и взялся за камень побольше.

– Шансы есть?

– Они всегда есть, – ответил он бодро.

– А если их нет?

Он жизнерадостно заржал.

– Об этом уже не узнаешь! Здорово, правда?.. От победы к победе!

– Ну ты и гусь, – сказал я. – Аристотель! Спиноза, Декарт…

– Они тоже камни таскали? – спросил он. – Как мы в каменоломне? Видишь, не зря там позабавились. Кое-чему научились!