Патриций

Однако чем дальше, тем все больше денег оставалось в провинциях. Именно там бурлила настоящая жизнь - на виноградниках Галлии и Испании, на пшеничных полях Египта, в германских рудниках, в кузницах Британии, в стекольных мастерских Колонии Агриппина и Августы Треверов. Провинции были сильны производством, предприимчивыми людьми, меценатами - а в Риме оставались лишь паразиты-ростовщики да тупая военная сила. Да и в войсках все больше места занимали варвары. Римляне, пресыщенные и развращенные, еще по привычке считали свой город центром мироздания, но времена менялись, и довольно быстро. Все больше людей в провинциях задумывалось над вопросом: а зачем им кормить этот распухший развратный город? Не лучше ли послать подальше и жить без него? Своим трудом, своим умом, своими деньгами. Подобные настроения все больше овладевали провинциальной знатью, и в недалеком будущем им предстояло стать одной из причин падения великой империи.

Уехав из Рима, Рысь вдруг почувствовал молодую силу дряхлеющей державы, перетекшей из столицы в провинции. В Германиях, Лугдунской Галлии, Белгике, Норике или Реции не было заметно римской спеси и римского безделья, зато очень хорошо просматривалась римская предприимчивость, римская хватка, римский здоровый цинизм. Свежая кровь бурлила в провинциях, скрепленных в единое целое силой легионов и едиными для всех законами. И законы, пожалуй, играли даже большую роль.

Августу Треверов Рысь выбрал по совету старых знакомых, достигнувших известности в армии, - легата Гая Валерия Прокла-младшего и Квинта Луция, командовавшего когортой преторианской гвардии.

- Понимаешь, Юний, - потягивая дорогое фалернское вино, убеждал Валерий. - Ты бы мог поехать, скажем, в Александрию или поближе, в Массилию, но подумай о будущем. Германцы - это, знаешь ли, те еще люди! Они давят, давят на имперские земли со всех сторон, и, клянусь богами, это очень скоро к чему-нибудь приведет!

- Ты советуешь мне выбрать местечко поопаснее?! - улыбнулся Рысь.

Легат засмеялся:

- Я знаю, ты не трус. А где ничего не происходит - там застой, болото, из которого весьма непросто выбраться. В Германиях же постоянно что-то случается. О, сигамбры, херуски, квады - это тебе не замиренные бритты! Там явно что-то назревает. Умный человек - а ты, дружище, несомненно, умен, поверь, это не лесть. Так вот, умный человек там многого сможет добиться!

- Мне кажется, сейчас опасностей больше в Парфии, - вскользь заметил Рысь.

- Ты имеешь в виду войну с Ардаширом, царем Персии? Так она очень скоро закончится, можешь мне поверить. Персы уже потеряли и боевой задор, и силы. Думаю, принцепс совершенно напрасно сидит в Антиохии - там уже никто не нападет. Граница с дикими германскими племенами, лимесы - туда надо идти, не дожидаясь, пока варвары хлынут сами! Сам Фракиец положил глаз на те места. Слыхал о таком?

- Кто ж не знает Максимина Фракийца? Мне кажется, это вполне честный человек и строгий командир. Он ведь трибун четвертого легиона, не так ли?

- Да, четвертого. - Валерий кивнул. - Он слишком нравится императору.

- Как это - слишком? - не понял Рысь.

- А так, - легат почему-то оглянулся - это в собственном-то особняке на фешенебельной улице Лата! - И, понизив, голос, пояснил: - Понимаешь, у Фракийца всего слишком: он слишком сильный, слишком популярный, слишком жестокий. Либо он слишком умный, либо, наоборот, дурак. Не знаю, что хуже. Поверь мне, он обязательно появится в какой-нибудь из Германий во главе легионов цезаря.

- Советуешь держаться от него подальше?

- Ха! Наоборот! Помнишь, я говорил про твою карьеру?! Вот с Фракийцем-то можно будет достигнуть многого. Или погибнуть!

- Ничего не скажешь, занятная перспектива.

- О, Юний… Я всегда подозревал, что ты киник!

С предложениями Валерия Рысь согласился.

Правда, что касается карьеры, то он представлял ее иначе, чем думалось облеченному властью легату. Рысь вспомнил свою давнюю задумку, мечту о продвижении римской культуры - несомненного блага - в дремучие леса своей далекой Родины. Основать новую провинцию, новый легион - это могло получиться, особенно если германские племена начнут прямую агрессию. Тогда неплохо будет надавить на них с тыла, с востока и севера, через балтов и поморян. А для этого на северо-западе неплохо бы иметь анклав, мощный во всех отношениях - военном, хозяйственном и культурном.

Римские законы, одинаковые для всех, римские дороги, письменность, книги и прочее - Юний давно уже не представлял жизни без всего этого и был очень не прочь принести римскую культуру на далекие берега озера Нево. И вот, после беседы с Валерием, ему показалось, что это вполне можно устроить. Может быть… Впрочем, это все в будущем, пока же… Пока же следует добиться финансовой независимости и уважения, что не так-то просто, причем соблюдая тот самый принцип, который с некоторых пор олицетворял для Юния такое понятие, как смысл жизни - omnes, quantum potes, juva - всем, сколько можешь, помогай! Вот Юний и помогал, дабудучи зависим от гонораров.