Патриций

– Что ты наделал, ты, маленькое чудовище! – не помня себя, вопил Дэн, глядя на хаос металла, стекла и стоявшего рядом со всем этим безобразием Юта, который совершенно невозмутимо смотрел на перекошенное лицо Дениса. – Кто тебе позволял трогать?! Зачем ты тут вообще лазил?!

Ластения с Сократом стояли чуть в сторонке, наблюдая за беснующимся Дэном и безмятежным малышом.

– Что это хоть было? – шепотом поинтересовался Сократ. – Что-то важное или не очень?

– Денис пытался воссоздать и сконструировать Уловитель Голосов по найденным в библиотеке описаниям, – ответила Ластения. – Дэн два года старался, всех слуг предупредил, чтобы близко даже мимо не проходили.

– А зачем он ему был нужен?

– Он пытался выйти на контакт с Учителем, хотел выяснить, кем же Учитель является, кто он такой.

– Получилось?

– Почти…

– Нет, вы только посмотрите, что он наделал! – не мог успокоиться Дэн. – Он всё, всё пустил насмарку!

– Милый, – осторожно начала Ластения, – пожалуйста, успокойся, ведь это же еще можно восстановить…

– Восстановить?! Да мне всей жизни не хватит, а ведь я уже был так близок к цели! Как ты вообще это сделал, чудовище?! Как ты смог обрушить такую здоровую конструкцию?!

– Подумаешь, беда большая, – пожал плечиками малыш, – сделаешь что-нибудь получше, покрасивее. И вообще, на детей нельзя повышать голос, от этого они вырастают нервными.

Дэн смотрел на Юта, беззвучно раскрывая рот и не в силах произнести ни звука, а Сократ с Ластенией расхохотались самым что ни на есть неподобающим ситуации образом.

* * *

– Давайте переберемся в сад, – Алмон внес кувшин ледяного вина, – прекрасное утро, жаль его в доме проводить. Терра, я такую мебель замечательную сделал, ты должна ее увидеть. В саду есть одна симпатичная лужайка, я ее так обустроил – сущее королевство. Штуковину еще приспособил, чтобы Дэну не приходилось больше мясо на камнях готовить, в общем, идем, покажу.

Одет полуволк был в бежевые брюки свободного покроя и такого же цвета рубашку, с расстегнутым воротом. Его густые, жесткие, все еще влажные от озерной воды волосы, были зачесаны назад, открывая высокий лоб.

– Алмон, ты пока развлекай Терру, а я постараюсь приготовить что-нибудь вкусное. И не забудь показать сад с цветниками.

– Как можно забыть, – полуволк подал королеве руку. – Прошу!

Они вышли, а девушка занялась приготовлением завтрака на троих. Одна мысль все никак не давала покоя, и Анаис то и дело улыбалась.

* * *

Когда лицо Дэна из малинового стало вновь нормального цвета и он обрел способность говорить, то произнес следующее:

– ………..!……!!

– Да ладно тебе, старик, – Сократ широко улыбнулся, – нельзя так выражаться при детях, у них удивительно хорошая память на ругательные слова. В конце концов, он же просто ребенок, а дети иногда шалят, правда, Ластения? Иди сюда, иначе дядя Дэн отшлепает, ты его немножко рассердил.

Малыш радостно поскакал к Сократу. На его личике светилась такая любовь к Самому Лучшему Папе, что даже Дэн невольно успокоился, глядя на такое искренне-восторженное проявление чувств.

– Вот уж яблочко от вишенки недалеко падает! – в сердцах махнул он рукой. – Держи его при себе, сделай милость! И не отпускай больше никуда, пока твое чадо не добралось до космодромов и не разобрало дворец до фундамента!

* * *

– Потрясающе! – искренне удивилась Терр-Розе, увидав цветники. – Просто чудо! Неужели ты сам все это сделал?

– Да, – довольно улыбнулся Алмон, – исключительно собственными силами.

Многообразие форм, цветов и оттенков звучало единой стройной симфонией: идеально ухоженные клумбы, причудливо подстриженные кустарники, тщательно выстроенные каскады цветущей зелени.

– Иди сюда, – Алмон прошел по дорожке в глубь ароматного великолепия, – смотри, вот настоящее чудо, это Эгломур-Эпсус.

Он указал на кудрявые головы бело-голубых цветов.

– Ты даже не представляешь, какой это редчайший вид, они исключительно дикорастущие. Чтобы они прижились и зацвели в домашних условиях – это надо постараться, а у меня их здесь два десятка, не меньше!

– Никогда бы не подумала, что ты будешь выращивать цветы, – королева с улыбкой смотрела на полуволка. – Почему именно это? Что приятного в возни с землей и саженцами?

– Меня это занятие успокаивает, мысли выстраиваются, плавно текут, так меня умиротворяет лишь приготовление пищи.

– Ты еще и готовишь?! – ахнула Терра.

– А почему нет? Бывает, за день такие новости в Организации узнаешь, таких гадостей понаслушаешься, что настроение портится, а стоит вернуться домой, покопаться на грядках, приготовить ужин – и всё становится на свои места. А вот Анаис совершенно не умеет готовить, кроме того – не любит. Кое чему я умудрился ее научить, но дальше салата ее энтузиазм не распространяется: накрошит все что под руку попадется, свалит в чашку и радуется, смотри, мол, какой я великий повар, – Алмон тепло улыбнулся. Стоило ему только заговорить о девушке, как в его карих глазах вспыхнули золотистые огоньки. – Идем, покажу лужайку и мебель. Я придумал еще, как можно сплести раму для зеркала в холле.

– Как мало, оказывается, тебе надо для счастья! – рассмеялась Терра.