Патриций

Вернувшись в свои покои, Анаис сбросила одежду и вытянулась на кровати, вздрагивая от прикосновений простыней. Натягивая одеяло до самого подбородка, девушка все еще чувствовала промозглую сырость подземелья. Уснуть никак не получалось. Промучившись, она поднялась, подошла к окну и отодвинула портьеру. До утра было еще далеко. Анаис стояла и смотрела в заснеженный Парк до тех пор, пока не перестала чувствовать ноги. Вернувшись под тонкое серебристое одеяло, она так и не смогла ни согреться, ни заснуть до самого рассвета.

* * *

Услышав, что Макс вернулся, Дэн притворился спящим, ему не хотелось разговаривать. Судя по тому, как приятель передвигался по квартире, он был сильно пьян и разговора все равно бы не получилось. Не раздеваясь, Макс рухнул на кровать и мгновенно отключился. Тогда Дэн встал со своей раскладушки и принялся его раздевать. Разбудить Макса он не боялся – когда друг напивался до такого состояния, расшевелить его было невозможно.

Маленькая стрелка настенных пластмассовых часов сонно уткнулась в цифру шесть. Дэн оделся и вышел на улицу. Дул сильный ветер, и он неловко задохнулся от сильного порыва чужой темноты и холода… отдышался и, подняв воротник максовой куртки, побрел по тротуару. Он чувствовал непреодолимую потребность идти, все равно куда, лишь бы идти…

Вскоре он заметил маленький, едва освещенный ночной магазинчик и зашел внутрь. В магазинчике было тепло, тихо и душно. За прилавком, на сдвинутых стульях спала молодая девушка-продавщица. После десятка попыток, Дэну все же удалось ее разбудить. Продавщица оказалась порядочно пьяной и долго не могла сообразить, что от нее требуется.

Сложив в целлофановый пакет бутылку шампанского, бутылку коньяка, три пива и пачку сигарет, Дэн отправился обратно, решив завтра же зайти в ресторан «Изумруд» и попробовать снова устроиться на работу.

* * *

На утро Анаис чувствовала себя разбитой, она не выспалась, в висках стучала резкая боль. Девушке пришлось потратить уйму времени на косметику, с особой тщательностью подобрать одежду, дабы скрыть свое состояние.

В Фиолетовой Зале Размышлений ее дожидались Дракула с Палачом, на этот раз их ожидание не затянулось, девушка пришла почти вовремя. «Она плохо выглядит, – подумал Дракула, – очень плохо. Интересно…» А вслух произнес:

– Доброе утро, госпожа, надеюсь, хорошо отдыхали? – старый вампир поцеловал ее руку.

– Спасибо, хорошо. Вы что-нибудь узнали?

– Узнали, – Дракула кивнул и присел в кресло. – Вы можете ехать, они дали согласие.

– Прекрасно, только поедете вы.

– Как вам будет угодно.

– Возвращайтесь сегодня же.

* * *

Утром Макс проснулся в чудовищном состоянии.

– Где я? – простонал он, с трудом разлепляя глаза. – О, как мне плохо!..

– У себя дома, с чем тебя и поздравляю. Здорово ты набрался.

– Боже, голова разламывается… Кажется, я при смерти.

– Может, это тебя спасет? – Дэн вынул из холодильника бутылку пива и, открыв, протянул Максу.

– Спасибо, дружище, – дрожащей рукой он взял бутылку и принялся пить из горлышка. – Я тебе жизнью обязан. Откуда живительная влага?

– Из магазина.

– Дэн, ты уж извини за вчерашнее, – Макс с облегчением откинулся на подушку, – не знаю, что на меня нашло.

– Я забыл уже.

– А я нет.

– Перестань, – отмахнулся Дэн. – Как себя чувствуешь?

– Отхожу постепенно. У нас сигареты есть?

– Хуже не станет? – Дэн протянул ему пачку и присел на край кровати.

– Хуже уже некуда, – Макс посмотрел на часы. – Черт, я же могу опоздать! Мне срочно требуется новое лицо на прокат, у тебя случайно нет лишнего?

– Ты свое постирай и отутюжь, может, еще и пригодится. Слушай, а куда ты все время ходишь?

– Так, по делам, ничего особенного, скоро вернусь. Да, кстати, уже пора закупать всякую всячину, Новый год на носу, как ни вертись, а вечеринки не избежать. Ко мне уже толпа народа напросилась, Алла всему миру про тебя растрепала, так что жди бабской расправы.

– Ничего, как-нибудь отобьюсь, – усмехнулся Дэн.

Вскоре Макс ушел, а Денис открыл шкаф и достал сумку. Несколько секунд он смотрел на нее, потом расстегнул молнию и вынул завернутые в плащ талисманы. Один медальон был для него особенно дорог: стоило повернуть центральный камень, и верхняя часть уходила в сторону, открывая овальное углубление, где мастерская рука дворцового художника создала портрет Ластении. Должно быть, для этого мастер взял самые чистые, свежие и прекрасные краски – любимое лицо получилось как живое.

Дэн пододвинул журнальный столик к окну, принес из кухни стул, присел и стал смотреть в окно. Он пытался представить себе, что находится на Сатурне, но синее небо Земли, к сожалению, не имело ничего общего с тем небом, под которым осталась его любимая.

* * *