Патриций

В одежде Алмона облик Селона утратил свою мистическую тайну, которую придавал ему необычный наряд, а солнцезащитные очки, водруженные на его нос Сократом, и вовсе сделали последнего императора просто высоким мужчиной с золотой кожей. Светящиеся желтые зрачки Селона иногда поблескивали сквозь черное стекло, но это можно было принять за игру солнечных лучей.

Как только друзья вышли за территорию космодрома, к ним со всех сторон бросились водители воздушных «мини-лодок». Расталкивали друг друга, они темпераментно переругивались между собой за право везти путешественников.

– Это нападение? – насторожился Селон.

– Что-то вроде, – кивнул Сократ.

– Везде таксисты одинаковые, – заметил Денис. – Поразительно.

Толстяк начал переговоры с пилотом, коему удалось в числе первых пробиться к друзьям, остальные, мгновенно потеряв интерес к туристам, разбрелись в разные стороны, высматривая новую добычу. Счастливчик, заполучивший клиентов, помчался подгонять «лодку». Друзья разместились в просторном салоне, и аппарат тотчас поднялся в воздух. Сократ уточнил адрес, и пилот, покачав головой, сразу же удвоил цену.

– Почему он захотел больше? – поинтересовалась Анаис.

– Потому что это очень далеко, они все сразу же набрасывают, как только узнают, куда именно надо.

– Ты что, живешь в какой-то мерзостной глуши? – поморщилась Терр-Розе.

– Немного терпения, – улыбнулся Сократ, – и все увидите.

* * *

– Анаис! Помоги мне! – от страха вишневые глаза Весты стали почти розовыми. – Анаис, помоги! Я не умею плавать!

– Здесь скользко, – невозмутимо ответила девушка, – если я подам вам руку, то непременно упаду, а я тоже не умею плавать.

– Анаис, сделай что-нибудь! – Веста из последних сил удерживалась на плаву. Ее платье, тяжелое, драгоценное, намокнув, тянуло ко дну.

– Я позову кого-нибудь на помощь, – сказала Анаис, – не волнуйтесь, скоро вернусь.

Не спеша она скрылась в туманной лесной чаще.

Отчаяние придало Весте сил. Она попробовала подплыть к берегу, но подводные течения упорно относили ее обратно. Одной рукой девушка пыталась нащупать крепление юбки, другой – била по воде, удерживаясь на поверхности. Ценою невероятных усилий ей удалось ухватиться за скользкий, выступающий над водой корень одинокого дерева, росшего прямо над озером. Тяжело дыша, Веста, наконец-то, отстегнула свинцово-тяжелую юбку и она сразу же ушла на дно.

Отдышавшись, девушка схватилась за корень обеими руками и, сбросив с ног туфли, стала карабкаться по отвесному берегу. Босые ноги скользили и срывались с мокрой земли, но, цепляясь за корни, она поднималась все выше и выше. Наконец, Веста ухватилась за шершавый ствол дерева и выбралась на берег. Кровь грохотала в висках, дыхание разрывало легкие, девушка упала в высокую росистую траву, ее ноги и руки дрожали от перенапряжения. Понемногу Веста успокоилась, ее охватили апатия и безразличие. Перевернулась на спину, она стала рассматривать влажную крону над головой. Неподвижная листва роняла редкие капли на обнаженные руки и ноги Весты, а она, не обращая внимания на то, что осталась в одном коротком нательном одеянии, лежала в траве и слушала прикосновения холодных осенних рос к своему лицу и мокрым, растрепавшимся волосам…

– Что с вами, госпожа? – над Вестой склонилось лицо молодого бронзоволосого слуги. – Госпожа, что случилось?

Веста приоткрыла глаза и безучастно посмотрела на юношу в форменной Дворцовой одежде. В его руках были садовые ножницы, в волосах запуталась пара травинок.

– Госпожа, скажите хоть что-нибудь! – юноша отбросил ножницы и опустился перед нею на колени. – Госпожа!

Веста закрыла глаза, чувствуя, как все глубже и глубже погружается в реку забвения… Юноша осторожно взял ее на руки и поспешил к выходу из Залы Всех Туманов.

* * *

Друзья любовались панорамой утреннего Меркурия, разглядывая проплывающие пейзажи в чуть затемненных иллюминаторах. Несмотря на ранний час, вокруг вовсю кипела бурная жизнь. На первый взгляд, и вправду могло показаться, что это один большой пестрый базар: разукрашенные лавки, магазины, прилавки, просто куски материи, брошенные на землю, на которых женщины в длинных ярких платьях раскладывали всевозможный товар. Дома и бесчисленные постройки так плотно прилегали друг к другу, что между ними практически не было ни единого клочка пустующей земли. Разнообразные кафе и закусочные, жилые дома и магазины лепились, как соты в улье. Отовсюду доносилась музыка, толпы разношерстной публики куда-то спешили или же праздно прогуливались по улицам. Частенько встречались меркуриане, одетые в костюмы и маски, от этого казалось, что повсюду царит непрерывный карнавал. Среди оглушительной пестроты мелькали театры, площади, скульптуры и парки.