Патриархи и президенты. Лампадным маслом по костру

Тут невольно подумаешь: еще надо посмотреть, кто больший путаник. Белинский, например, не путал царя Алексея Михайловича с никому не ведомым царем Александром Михайловичем, как Бобров; если был бы верующим, воздержался бы назойливо и без меры, щеголяя своей религиозностью, совать в свои газетные тексты имена святых, религиозные праздники, названия церквей и т. п., как это делает Бобров; не писал критик, что Аустерлицкое сражение произошло во Франции, как мы читаем ныне у Боброва, будто Брусиловский прорыв наша армия совершила в Карпатах; не стал бы он картины любимых художников, такие, допустим, как «Христос в пустыне» Крамского или «Богатыри» Васнецова, называть по-другому, как вздумается; не стал бы вслед за Радзинским уверять, что в 1927 году «Сталина мало кто знал», – это на шестом-то бурном году во главе партии, а по существу и страны; не повернулся бы у Белинского язык сказать «празднование (!) годовщины со дня гибели Пушкина»; не поставил бы он в один ряд с Сергеем Королевым и Михаилом Шолоховым не очень великого писателя Елизара Мальцева (Пупко) как Героя Социалистического Труда, каковым тот никогда не был в отличие от знаменитого полевода Терентия Семеновича Мальцева, дважды Героя; и уж можно дать голову на отсечение, что не взбрело бы Виссариону Григорьевичу на ум учить нас патриотизму на примере дикого средневекового закона, принятого ныне в некоторых странах, по которому за малейшее сомнение в холокосте дают тюремный срок. Да, не взбрело бы, не стал бы, не перепутал бы… Кому тут стыдиться надо?

Уж заодно надо отметить относительно путаницы, что у адептов клерикализации немало ее (путаницы) как раз в религиозных понятиях, речениях, терминах. Например, случилось как-то мне одного священнослужителя назвать «святым отцом». Боже, что тут началось! Как на меня накинулся некий шибко православный писатель! «Он живого человека назвал святым! Это издевательство, это глумление!..». Новообращенные патриоты не знают, что есть высокая процедура причисления к лику святых и есть житейское обыкновение называть священников святыми отцами. Ну заглянули бы хоть в «Бориса Годунова» – там это можно видеть. Другой писатель этого круга однажды воскликнул о Боге: «Он есмь!» Как его Господь тотчас не покарал – загадка. Ведь это «аз есмь», а ты – еси, он – естмы, они – суть и т. д. Третий патриот пишет: «скудельная толпа». Что такое? Видимо, слышал церковное выражение «сосуд скудельный». Но слово это означает «глиняный», и только. При чем же здесь толпа? Такие примеры желания блеснуть церковным словцом, библейским оборотцем, без понимания их смысла и значения, увы, у наших патриотов нередки. Что делать!..

Но вот что главное-то. Чуть не со студенческих лет член КПСС, воспитанник ЦК, сотрудник вроде бы коммунистической газеты, а с каким почтительным придыханием говорит он на страницах этой газеты о фигурах, деликатно выражаясь, уж совсем некоммунистических. Из статьи в статью таскает и цитирует, например, антисоветчика № 1, всегда именуя его, в отличие, допустим, от Белинского или Гоголя, по имени-отчеству: Александр Исаевич. Или: никогда не напишет просто «патриарх», а непременно – Святейший Патриарх Московский и Всея Руси – пять слов подряд и все с заглавной буквы! И «Церковь» с заглавной, но «царь» и даже «бог» – с маленькой (хотя бы СР, 18.10\'07). В какое ж положение православный коммунист патриарха ставит! Выше Бога!..

А вот как примечательно сказано: «25 августа 1917 года по приказу Верховного Главнокомандующего русской армией, генерала Лавра Георгиевича Корнилова, к Петрограду был подтянут кавалерийский корпус».

Как торжественно! Можно подумать, что под командованием этого Верховного Лавра было спасено отечество. А зачем, с какой целью был «подтянут» кавкорпус Крымова? Молчание… Приходится объяснить: с целью удушить революцию и разогнать Советы. Но регулярная армия и части Красной гвардии дали отпор. Мятеж, которому содействовали Англия и Франция, провалился. Крымов застрелился. Лавр Георгиевич удалился – бежал в Могилев, в Ставку. Там его арестовали вместе с Деникиным и другими генералами, но удалось бежать, чтобы вскоре погибнуть в рядах Добровольческой армии, готовившейся к походу на советскую Москву.

Да, к Корнилову, Солженицыну и патриарху писатель-патриот весьма почтителен, но совсем иначе в устах вчерашнего коммуниста звучат слова о недавнем советском прошлом. Например, ему, видите ли, в Академии при ЦК «занудно преподавали политэкономику (так в тексте), марксистскую эстетику и социалистическую культуру, втолковывали догмы хуже теологических». Да кто ж заставлял тебя, несчастного, терпеть такие муки мученические? Разве в Академию насильно загнали, по мобилизации? Плюнул бы на догмы да ушел себе на вольные хлеба и сочинял бы для Чикина частушки. Нет, высидел полный курс да еще кандидатскую защитил. Не на тему ли «Религия – опиум народа»? И этого стыдится бы надо.