Патологический мерзавец

– Не моё это, Назар. Элитные вечеринки, светские рауты, я среди настолько богатых людей буду чувствовать себя белой вороной.

– Хочешь, открою тайну? На эти вечера с богатыми дядями приходят такие тёти, которые до сих пор уверены в том, что Солнце вращается вокруг Земли. И знаешь, чувствуют себя вполне комфортно, их это совершенно не гнетёт. Будь увереннее в себе, Саша.

– Я подумаю.

– Подумай, в какое платье нарядишься, об остальном подумаю я.

– Ты снова не оставляешь мне выбора.

– Давай представим, что я твой персональный коуч. И ты должна выполнять всё, что я говорю. Ах да, забыл сказать, – глянул он в телефон. – Завтра ты разводишься.

Бедняжка так и подавилась воздухом:

– Ты говорил с моим мужем? – она кое-как откашлялась.

– А зачем мне с ним разговаривать? Завтра его привезут к назначенному времени ко мне в офис, где его буду ждать я, ну и ты, конечно же.

– Нет-нет-нет, так не пойдёт, – Саша замотала головой. – Он сразу узнает, где я.

– И что с того?

– Он безумец, а безумцы способны на глупости.

– То есть ты считаешь, что эта жертва аборта сможет пройти мимо моей охраны? Нетронутым?

– Ты не двадцать четыре часа под охраной, у меня охраны и вовсе нет.

– Ошибаешься, Саша. Просто мои люди очень хорошо выполняют свою работу, поэтому ты их не видишь и не слышишь.

– Хочешь сказать, даже сейчас где-то прячется твоя верная дружина?

– Естественно. Один в багажнике лежит, второй под сиденьем, третий на крыше едет, а на четвертом ты сидишь, – Назар расплылся в улыбке. – Ну а если серьёзно, то за нами следует вторая машина. И, кажется, я тебе ещё не рассказывал о своих собаках.

– Одну из которых зовут Гюнтером?

– Неужели рассказывал? – принялся вспоминать Назар.

– Да так, обмолвился вскользь. Перед сном.

– Хм… странно, не помню. Но да, одного кобеля зовут Гюнтер, второго Зольцман, а третьего Шмидт. Этой троице на пути лучше не попадаться. У меня для них есть волшебное слово, только услышат его – всё, злоумышленнику не позавидуешь, обезножат, обезручат и обезглавят, если их вовремя не остановить.

– Что же это за слово такое?

– Kauen. Это по-немецки. Собаки прибыли из Германии.

– И как оно переводится?

– Жевать.

– Ты и вправду страшный человек.

– Знаешь, в современном обществе лучше, чтобы тебя боялись.

– А как же уважение? Человеколюбие?

– Утопия. Всё это утопия. Миром правят деньги, у кого их больше – того и уважают, а если точнее, боятся, пресмыкаются, лебезят, ненавидят. Любить тебя могут только родители, искренне жалеть, бескорыстно помогать, и то бывают исключения. Что до чужих людей, им на тебя плевать в лучшем случае, в худшем – что-то надо.

– Теперь я понимаю, почему сельские тебя не переваривают несмотря на всё хорошее, что ты для них сделал. У тебя серьёзное недопонимание с людьми.

– А с тобой у меня как? – коснулся он её лица, отчего Саша закусила губу. Каждый раз от его прикосновений внутри всё сжимается в приятном спазме.

– Сложно сказать.

– Кажется, – подался к ней, – я знаю, как тебя задобрить.

– Займёшься со мной сексом в машине на глазах у водителя?

– Хорошая идея, но нет. Я тебе подарок подарю. Девочки же любят подарочки. Или ты не из таких?

– Почему же, если подарок от души, я только за, – произнесла слишком уж тихо.

– Договорились.

Однако эта новость не ободрила, хотя Саша очень любила подарки. Её мысли были заняты другой новостью – о завтрашнем разводе. Да, чёрт побери, ей страшно, очень страшно снова встречаться с мужем. Он ведь как увидит её с Назаром, так окончательно съедет с катушек. Что до Кольского, ему, как всегда, чихать на неё, ему важен только он сам.

Известие о разводе окончательно выбило её из колеи, в итоге Саша ходила за Назаром по пятам, но слушала вполуха, смотрела вполглаза и совершенно не проявляла интереса. В какой-то момент и ему надоело стараться. Вместо восторга в её глазах он видел полное равнодушие. Наверное, не стоило рассказывать Саше о планах на завтра, лучше бы просто привёз – и поставил перед фактом.

– Ладно, поехали дальше, – он не стал показывать оставшиеся цеха, где, по его мнению, происходило как раз самое интересное – сортировка мусора и последующее его распределение.

– Прости, – вдруг остановилась Саша. – Но ты, видимо, не понимаешь, что для меня значит встреча с мужем.

– Наверное, не понимаю, мне с мужьями встречаться не доводилось, даже с чужими. Но какой смысл оттягивать неизбежное? На что ты надеешься? На примирение? – на последнем слове он едва не заскрежетал зубами.

– Просто мне страшно, вот и всё.

– Ты должна с ним встретиться, несмотря на страх. Тем более что с тобой буду я.

– Так, мне срочно нужен сыр-косичка, – прикрыла глаза Саша.

– Тогда поторопимся, – Назар взял её под руку.

Спустя полтора часа они были на ферме. Зелёные луга с пасущимся на них скотом, огромные загоны, катающиеся по полям тракторы – вживую Саша всё это видела впервые. Да уж, Кольский и впрямь выстроил государство в государстве. Машина меж тем подъехала к одному из зданий, на вывеске которого зеленела надпись «Демонстрационный зал Кольской долины».