Пасынок судьбы

* * *

– Это Огонёк. Я внутри. Пока чисто, – произнесла она, выбираясь из каморки и активируя связь. Над её левой бровью вихрился голографический козырёк со схемой внутреннего расположения помещений. – План дома нашему не соответствует. Центр электронной защиты, предположительно, на третьем.

– Действуй по обстановке, – прозвучал голос в берушах.

Она действовала. Быстро, на случай, если операторы камер всё-таки не зря едят свой хлеб, подбежала к виднеющейся в конце коридора бронированной двери-шлюзу, ведущей во внутренние, «хозяйские» помещения, и прислонила к счётчику карточку поверженного противника. Раздалось шипение, и шлюз отъехал в сторону. Она вошла.

Всё, операция выполнена. На девяносто процентов. Конечно, до завершения ещё очень далеко, но тому предшествовало самое трудное. Теперь она в любом случае доберётся до операторского центра и отключит периметры охраны, разблокирует все двери и снимет сигнализацию – это лишь вопрос времени. Потом в дом ворвутся три группы захвата, из подвала, с улицы и с территории соседнего владения. Преград, отделяющих её от центра, больше нет, а помешать ей не сможет никто. В какой-то степени все, находящиеся внутри дома, уже покойники.

Она быстро шла по коридорам, словно Немезида, ангел возмездия, распахивая интересующие её комнаты и несясь дальше. Все встреченные ею люди не успевали удивиться или испугаться, получая раскалённую иглу в голову. Игломёт – страшное оружие, особенно маломощный. Тяжелые армейские способны только на то, чтобы крошить людей в фарш, а от такого, с низкой скоростью иглы на выходе, закипают мозги. В прямом смысле слова. При полном внешнем благообразии трупа.

Часть вторая БОЕЦ

Глава 8 ДЕНЬ ИКС

Воскресенье прошло словно в тумане. Не помню, как пришёл домой в субботу, не помню, как лёг, как что-то отвечал матери… Я слушал музыку. Не так. Музыку.

Как я мог раньше пропустить мимо себя такое? Почему не слышал ничего подобного? Да, качество оставляло желать лучшего. Да, местами звучали довольно наивные вещи, совершенно немодные и откровенно смешные. Встречались моменты, подобрать точное определение которым у меня не хватит словарного запаса (я всё-таки не музыкант), но от них отдавало таким примитивизмом, что скручивались уши. Однако почти каждое произведение несло в себе энергию, от которой душа вырывалась из тела и не хотела возвращаться обратно. Это было неистовство ритма, неистовство мотива, доводящее до слёз. И я плакал.

Всё воскресенье никуда не ходил, сидел дома. Слушал и качал, качал и слушал, искал в сетях старые архивы, древние, как само время, поднимал комментарии и биографии и уже к вечеру имел некое представление об эпохе, стилях и направлениях (зачастую неразличимых на глаз), биографиях и об истории Золотого века вообще.

Это было классное столетие, рубеж двадцатого – двадцать первого веков. Жаль, что оно закончилось так трагично. Но эти годы канули в Лету не зря, они оставили нам великое наследие.

Утром в понедельник в вагоне подземки я слушал уже знакомую АВВА. Кстати, это не исполнительница, а группа. У них две вокалистки с очень похожими голосами. А их родина действительно Швеция, та, старая, не похожая на нынешнюю, хотя поют на английском. Я думал о Бэль. О том, кто она, что за человек. И кто её родители.

С одной стороны, это импульсивная маленькая дрянь, не знающая, чего хочет её левая нога. С другой же – умная и рассудительная сеньорита, которая по всем параметрам заткнёт за пояс любую девочку нашей школы. Как она с ходу по полочкам разложила то, над чем я бился много лет!..

В общем, очень умная девочка, которая прячется за маску ребёнка. Возможно, они с маской в несколько более сложных отношениях, и это не банальная мимикрия, но рассуждающий психолог в ней превалирует.

И ещё, за вчерашний день я понял то, от чего пытался бежать в субботу. Понял и спокойно принял. Мне нравится Бэль. Нравится до чёртиков! Не хочу употреблять слово «любовь», им можно всё опошлить, но жить без неё… не смогу. Так или иначе, она должна остаться в моей жизни.

А значит, я должен быть её достоин. Я человек с не очень… высоким статусом и потому должен доказать это и ей, и её семье. А если так, сегодня нужно начинать решать свои проблемы, доказав это для начала себе самому.

Школа. Наверное, я всё же смогу воспринимать её без ненависти. Ведь это просто здание, где я и мне подобные получают знания, без которых тяжело устроиться в жизни. Она не виновата, что в ней учатся и работают подонки.

Да, преподаватели некоторые… скверные люди. Тот же командор, вызверяющийся на слабых, но пресмыкающийся перед сильными. И Кампос со своей бандой, устанавливающий бандитские законы. Но они – отражение общей Системы, контролирующей нашу жизнь. Школа кончится, а командоры и кампосы останутся. И дай бог, чтобы их было не больше, чем здесь.