Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

Мужик ткнул грязным ногтем в самый тощий кошель. Моа вытряхнула его негустое содержимое на стол. Сгребла половину денег обратно в кошелек и отдала владельцу. Затем к ней потянулась очередь из других обделенных владельцев кошельков. Вскоре на столе скопилась изрядная гора денег из ополовиненных пиратских запасов и самый нарядный и большой кошель. Моа помнила – это как раз того, оживленного капитана. Поэтому, хитро посмотрев в сторону отпивавшегося пивом верзилы, крикнула:

- Уважаемый капитан Марлин, не обессудьте, но за оживление я беру с Вас весь кошелек! – она усмехнулась и сгребла все деньги в бывший капитанский, а теперь ее личный кошель, и крикнула слуге, кинув тому серебряную планету. – Ей парень! От меня лично с уважением самому смелому здесь мужчине, капитану Марлину кувшин лучшего вина, какое найдется, и по кружке пива всем остальным!

Таким образом, набив морды половине пиратов, и чуть не умертвив одного из них, она умудрилась не только стать единственной здесь женщиной пиратшей, но и подружиться с большинством отпетых бандитов…

…Очнувшись от воспоминаний, Моа продолжила свой допрос.

- Что ж ты такой слюнтяй? – немного скривившись, спросила пиратша, разглядывая карманника Жигляя. Парень совсем потерял чувство достоинства. Видимо, слава о ней дошла и до его ушей. – Ну, раз уж попался, повесели хоть – расскажи о себе немного. Ты хоть из «пришедших» будешь?

- Да, а как же! Разве крестьяне до воровства додумаются?

- Да уж, они до такого опускаться не станут, - вспомнила свой опыт общения с простоватыми, но в среднем добродушными селянами Моа. – Давай дальше, а я думать буду, что с тобой делать.

Она, действительно, была в некотором замешательстве. Ну, не рубить же этому парню пальцы, как сделал бы любой пират. Моа не была пиратом – она была пиратшей, и это давало ей право на любой поступок, не согласующийся с жестоким этикетом. Она могла отпустить вора на все четыре стороны и не посмотрела бы на урон своей репутации, но ей почему-то стало жалко эту никчемную душонку. Захотелось понять, что движет этим парнем, какие мысли копошатся в его голове. А парень, как на допросе, выдавливал из себя:

- Я давно из зиндана – несколько лет уж будет. Да только жизнь как-то не сложилась. Сначала мечтал заняться живописью или литературой - у меня память на что-то такое осталась, но кому здесь это нужно? Вот и мыкался, без работы и без жилья. Ни силой, ни ростом не вышел, так и угодил к ворам. Руки-то у меня чуткие да ловкие – как раз по карманам лазать.

- Ну, на счет ловкости ты хватил. Я-то тебя, как муху, поймала!

- Это я расслабился. Привык все у пьяных мужиков воровать, вот и сработал неаккуратно, - признал профессиональную ошибку вор.

- Тут ты, пожалуй, прав будешь. Я хоть и навеселе, но стараюсь держать ухо востро. Ладно, это понятно, но скажи, неужели тебе нравится такая жизнь? – наконец Моа начала понимать, что она хочет услышать от парня. Ее интересовало, может ли человек получать удовольствие от такого жалкого существования? О чем он может мечтать? Ведь понятно, что даже распоследний пират пьяница мечтал, хотя бы о вине, богатстве и бабах, если у него ни на что другое не хватало ума, а что ждало вора карманника?

- Что тут говорить – самому противно, - поник головой Жигляй. – Ведь были мечты, а теперь только выживание, - и, перейдя на шепот, признался. – Попробуй не принеси паханам долю… лучше и не думать, что будет.

- Так сделай от них ноги, и все дела, – усмехнулась пиратша.

- Лучше и не пробовать, а то эти самые ноги и повыдергивают, чтоб больше не бегал. Как в западне: сначала, вроде как приютили, ремеслу научили, а теперь до конца дней отрабатывать должен.

- Да, вляпался ты парень, - задумчиво проговорила Моа. – А скажи: смог бы ты сделать какой-нибудь настоящий поступок, чтобы вырваться из этого колеса судьбы?

- Я уже и так, и эдак прикидывал… - после тяжкого вздоха сказал парень. – Нет мне выхода. Я даже подумывал руки на себя наложить – так хоть по новой с зиндана все начать можно. Но ведь тогда я буду уже не я, и все забуду.

- А хочешь, я тебе дам шанс человеком стать? – Моа вдруг ударила в голову шальная мысль: почему бы не помочь парню обрести уверенность, и посмотреть, что из этого получиться? Это было что-то вроде азартной игры – поставить на него и посмотреть, как он выкарабкается или утонет в своем слюнтяйстве. Чисто интуитивно она чувствовала, что в этом хлипком, забитом судьбой человеке может найтись сила, способная изменить жизнь к лучшему. И потом, неплохо было иметь хоть каких-то помощников для осуществления своих планов, а пока она была одна как перст.

- И как же это? – недоверчиво спросил Жигляй.

- Ну, если я с твоими хозяевами договорюсь, может, что и выйдет, - неопределенно сказала Моа и, подумав, спросила. – Отведешь меня к ним сегодня вечером?

- А не боишься? – удивленно спросил парень. – Ведь нож в спину сунут, и поминай, как звали.

- Могут и сунуть, конечно, - согласилась Моа. – Но чтобы совать, причина нужна. И потом, что я тебе, курица, чтобы меня резать? Сама ведь могу и ножом, и без ножа…