Пастырь

Шли дни. Маквала жила, как в тягостном забытьи. Она сама не могла понять, чего она ждет, на что ей решиться, чего желать. Как-то утром она с особенной силой почувствовала свое горе. Трудно стало дышать, сердце колотилось учащенно, мысль замерла, и всю ее охватило какое-то странное ощущение; тело отказывалось ей служить, ноги ее ослабели, глаза потухли, взгляд безжизненно приковался к одной точке. Обессиленная, источенная внутренним недугом, стояла она неподвижно, как изваянная из камня.

Вдруг шум в ушах, полнозвучный, как шум реки, потряс и оглушил ее. В глазах потемнело. Горечь воспоминания залила сердце сладкой тоской. Она глубоко вздохнула, словно пробудясь от долгого сна, чувство жизни возвращалось к ней.

– Погибла я?! – воскликнула она. – Нет, пусть я умру, но Онисе должен жить! – И, одержимая одной мыслью, она кинулась вон из дома, туда, где надеялась найти Онисе.

Она бежала, не чувствуя усталости. Лицо ее пылало, платок соскользнул с головы, волосы развевались по ветру.

– Разве может умереть Онисе? Я не могу жить без него! – время от времени восклицала она.

Сила долго сдерживаемой страсти овладела ее душой, тщетны были все ее старания не поддаваться этой страсти. И теперь, когда она почувствовала, что может навеки потерять Онисе, ее окаменевшее сердце затрепетало, она потеряла голову и всецело отдалась своему всепоглощающему чувству. Теперь она могла крикнуть всему свету: «Я ищу Онисе, я хочу быть с ним, я не стыжусь этого, потому что люблю его, люблю больше чести своей!»

Она готова была отдать свою жизнь, лишь бы только раз, еще один раз взглянуть ему в лицо, сказать ему: «Ты – моя жизнь» и потом умереть. Она не замечала ничего вокруг и все бежала, бежала.

Какой-то пастух увидел бегущую женщину.

«Несчастная! Верно, помешалась!» – подумал он. – «Надо ее поймать, а то бросится со скалы, погибнет!»

И он спрятался за камень. Женщина приближалась.

– О!.. Кажется, Маквала! – воскликнул он. – Ей-богу, так и есть! Что с ней?

Он вышел ей навстречу из своего укрытия.

– Маквала, Маквала! Что с тобой, бедняжка? – окликнул он ее.

Она ничего не слышала, не замечала.

Пастух подбежал к ней, ухватился за развевающийся подол ее платья.

– Да что с тобой, женщина? – крикнул он.

Маквала вскрикнула от неожиданности. Потом бросилась. пастуху на шею.

– Бежиа, Бежиа! Скажи мне, бога ради, где он?

– Кто? – удивленно спросил Бежиа.

– Да он, он! Он ведь сюда ушел, в эту сторону. Ты должен был его видеть… Скажи мне, умоляю тебя… – задыхаясь, расспрашивала женщина удивленного пастуха.

– Да скажи ты толком, кого ищешь! Не понимаю я! – рассердился пастух.

– Онисе ищу я, Онисе!.. Он сюда пошел…

– А!.. Вашего сотоварища?

– Да, да, Бежиа! Скажи, куда он пошел?

– Ну, видел я его! – степенно ответил Бежиа, удивляясь, что женщина так настойчиво ищет чужого мужчину. – Он шел в горы, к стадам. Да такой веселый, словно со свадьбы возвращался.

Женщина вдруг замерла, очнулась, точно ее облили холодной водой.

– Веселый, ты говоришь? – спросила она упавшим голосом.

– Ну да, веселый! А отчего ему не быть веселым, он ведь жениться собрался.

– Жениться?

– Да, жениться хочет!

Маквала молчала. Лицо ее то вспыхивало, то погасало. Вдруг гнев сверкнул в ее глазах.

– Лжешь ты, лжешь! Богом клянусь, лжешь! Пастух не ожидал такого нападения и смешался.

– Зачем сердишься? Я правду говорю, да поможет мне благодать Пиримзе.

– Кто тебе говорил об этом? Кто? – не унималась Маквала.

– Сам сказал… Такая, говорит, красивая, что звезды с неба срывает!

У женщины пересохло в горле, мертвенная бледность разлилась по лицу.

– Сам тебе сказал? – глухо повторила она и натянула платок на распустившиеся волосы.

– Да, сам… А что?

– Нет, так, ничего! – Маквала поправила платок и отвернулась от пастуха, чтобы скрыть две жемчужины, скатившиеся из ее глаз.

– Дай ему бог! – добавила она. – Ему давно жениться пора, человек зажиточный, может семью прокормить!.. – и она, повернувшись, пошла домой.

– Маквала! – остановил ее Бежиа.

– Ну, что тебе? – раздраженно спросила она. Дорого бы дала она за то, чтобы остаться одной, избавиться от назойливых вопросов Бежиа.

– Скажи мне, бога ради, что стряслось давеча с тобой?

– А что? – хмуро спросила Маквала.

– Я так, просто спросил.

– Какое тебе дело до меня! – прикрикнула она на пастуха. – Почему ты ушел от стада?

– Припасы у нас кончились, есть нечего.

– А почему вовремя не прислали, кто виноват?

– Откуда мне знать? Старший говорил, что сами доставят нам припасы, а мы не могли оторваться от дойки овец.

– Как я могла доставить, если я в доме одна, да и лошадь в горы угнали. Даже зерно не смолото, – озабоченно вздохнула Маквала. – Возвращайся теперь в горы и коня приведи. А я тем временем схожу на мельницу и завтра хлебов напеку.

– Ладно, – сказал пастух и зашагал по дороге.

– Постой, – окликнула его Маквала, – пойдем ко мне, я тебя накормлю.

– Нет, не хочу я есть.