Пастернак

Всем им, вскользь промелькнувшим где-либо И пропавшим на том берегу,

Всем им, мимо прошедшим, спасибо, Перед ними я всеми в долгу.

Глава третья

ПАСТЕРНАК И ДРУГИЕ*

Мы были людьми. Мы эпохи.

Б. Пастернак

В этой главе речь пойдет не о дружбе в привычном нашему обиходу значении этого слова, а о сложных, иногда напоминающих дружбу, иногда резко отличных от нее отношениях между самыми одаренными представителями эпохи: теми людьми, которые наиболее ярко воплотили свое время в искусстве, выражаясь школьным языком поэтами первого плана. Это были люди одного круга, общей гуманитарной культуры, сходного исторического опыта, даже если он двоился между советской метрополией и зарубежной диаспорой. Но степень самостоятельности их мышления, значительность пережитого, индивидуальный, неповторимый путь развития, предопределяющий исключительность внутреннего выбора и поступков, делают каждого из них фигурами огромного духовного масштаба, о которых трудно говорить в привычных категориях. Их невозможно встроить в ряд, их судьбы выделяются на общем фоне эпохи как снежные пики среди ровной горной гряды. Оттого

* В заглавии намеренно воспроизведено название известной статьи С. Я. Парнок «Пастернак и другие» (1924).

191

и их отношения между собой невозможно уложить в прокрустово ложе обиходных понятий: приятельства, дружбы, любви, ненависти, соперничества и т. д. Если попытаться изобразить эти отношения графически, то получатся весьма нетривиальные кривые гиперболы, параболы и синусоиды, почти всегда разомкнутые, неравномерно изломанные линии. Некоторые из них мы попробуем здесь воспроизвести.

В. В. Маяковский

Первые этапы творческого пути Пастернака совпали с насыщенной в артистическом отношении второй декадой XX века. Восемнадцатилетним он примкнул к кружку, собиравшемуся в доме молодого поэта, художника, переводчика Ю. П. Анисимова, который был, по словам Пастернака, «талантливейшее существо и человек большого вкуса, начитанный и образованный, говоривший на нескольких иностранных языках свободно, как по- русски, сам воплощал собою поэзию...»1. Между ним и Пастернаком было много общего, в частности, их объединяла любовь к Рильке, которого оба переводили. Б. Пастернак писал в «Людях и положениях»: «На территории одного из новых домов Разгуляя во дворе сохранялось старое деревянное жилье домовладельца-генерала. В мезонине сын хозяина поэт и художник Юлиан Павлович Анисимов собирал молодых людей своего толка <...>. Читали, музицировали, рисовали, рассуждали, закусывали и пили чай с ромом»2.

Существует и поэтическая характеристика сообщества, собиравшегося в доме на Разгуляе, стихотворение Пастернака «Пиры»:

192

Исчадья мастерских, мы трезвости не терпим. Надежному куску объявлена вражда.

Тревожный ветр ночей тех здравиц виночерпьем, Которым, может быть, не сбыться никогда. Наследственность и смерть застольцы наших трапез. И тихою зарей верхи дерев горят

В сухарнице, как мышь, копается анапест,

И Золушка, спеша, меняет свой наряд.

«У кружка было свое название, пишет Пастернак. Его окрестили Сердардой , именем, значения которого никто не знал».

Пастернак попал в кружок в 1909 году, когда его будущее рисовалось еще весьма туманно и выбор между музыкой, философией и поэзией не был совершен окончательно: «Сам я вступил в Сердарду на старых правах музыканта, импровизациями на фортепиано изображая каждого входящего в начале вечера, пока собирались»3. Постепенно кружок перерос в объединение с более отчетливой программой и имеющее уже вполне литературное направление. В соответствии с ним было подобрано и новое название «Лирика». Душой и лидером группы стал поэт, художник, теоретик литературы, а главное, человек, занимающий чрезвычайно активную позицию как в жизни, так и в искусстве, Сергей Павлович Бобров. Среди участников были Н. Асеев, Б. Пастернак, Ю. Анисимов, В. Станевич, С. Ду- рылин, К. Локс. По инициативе Боброва «Лирика» стала издавать одноименный альманах, в котором состоялся литературный дебют Пастернака, включившего в сборник пять своих лучших ранних текстов: «Я в мысль глухую о себе...», «Февраль. Достать чернил и плакать...», «Сумерки...», «Сегодня мы исполним грусть его...», «Как бронзовой золой жаро- вень...». Это же издательство выпустило в 1913 году и первую книгу его стихов «Близнец в тучах».

7 А. Сергеева-Клятис

193