Пассажиры

Поезд замер в тоннеле. Фыркнул пару раз и замолчал. Пассажиры притихли, само время будто взяло паузу – словно что-то намекало Варе: «подумай!»

И Варя подумала – стерла сообщение и отправила короткое:

«Мне тебя ждать?»

***

Дедушка Макса ждал Ирину у поселкового ДК. Сорок три года назад он еще, конечно, не был стариком – сутуловатым, с седым ежиком на висках и розовой залысиной… Он был двадцати трехлетним парнем, хоть и тощим, но, как загадочно и обще говорят «интересным»: густая темная шевелюра, большие серые глаза и добрая обезоруживающая улыбка.

Он увидел ее в автобусе. Ирина сидела в самом конце у окна, читала Бунина. Воротничок ее воздушного платья колыхался на ветру, косы порастрепались – девушке приходилось отвлекаться от книги и убирать волосы от лица.

Он не решался к ней подойти – так стеснялся своего заикания. Сидел и любовался этой неизведанной девичьей легкостью, гревшейся в лучах редкого северного солнца.

Автобус подъехал к остановке, и пассажиры, не торопясь, начали выходить. На мгновение он потерял ее из виду, и что-то будто толкнуло его в грудь: «не потеряй ее!»

Но только толпа освободила старенький пыльный автобус, он увидел Ирину. Она распустила русые косы и заплетала их в одну.

Познакомились они, выйдя на конечной. Дед Макса, набравшись смелости, предложил проводить ее до дома. Не отказала.

Шли недолго – минут десять мимо покосившихся деревянных домиков, какими-то дворами. Дед все это время молчал, а Ирина щебетала маленькой тоненькой птичкой. Об учебе – она только закончила школу, – о подругах – у нее их было много, но, кажется, все какие-то не те, – и еще о чем-то, что казалось ему таким незначительным, таким детским, но бесконечно очаровательным и искренним.

Он провожал ее всякий раз, когда сталкивался с ней в автобусе, а потом сорок минут возвращался пешком в свой поселок.

И вот оно первое свидание! Мать отпустила Ирину на первую в ее жизни дискотеку. Да еще и с кавалером! Оба они волновались как дети, краснели, когда их руки случайно сталкивались, стеснялись смотреть друг другу в глаза…

Тот вечер закончился робким поцелуем в уголок Ирининых губ. И расставанием, о котором оба они не подозревали…

***

– Да, дед? Привет! – Макс, шумно выдохнув, ответил на звонок.

– П-п-привет, Максимка. Это я, дедушка!

– Да, я знаю. Номер определяется.

– Да, точно. В общем это… – Старик кружил у входа на «Новокузнецкую» – Я тебя по-попросить хотел.

– Билет купить?

– Угу.

– В этот раз точно поедешь? – Помолчав, спросил Макс.

– Да. Я уже решил.

– Уверен?

– Т-т-так, ты вот давай без этих вот с-в-воих «Ты уверен? А т-точно?». Точно. Поеду. Сколько уже можно тя-тянуть? – Едва ли серьезно негодовал. Заикаясь, старик.

– Ну окей. На когда?

– На следующей неделе.

– А поконкретнее?

– Ну…

– Ладно, давай я сам решу. – Решать Макс не собирался – дед все равно никуда не поедет.

– Да-в-вай, внучок.

– Что-то еще?

– Да нет… То есть… Д-да.

Он смотрел на снующих туда-сюда людей. Кто-то бежал в метро с букетом красных роз, кто-то выбегал, что-то недовольно крича в телефон, другие шли не торопясь. Хлопали тяжелые двери станции, желтые листья ветер поднимал с газона и бережно укладывал на тротуар.

– Ну и?

– Не знаю, как сказать…

– Так и скажи.

– Ты то-то-то-о-лько не перебивай… Я…

– Ой! – Что-то сильно толкнуло старика сзади. Он повернулся и увидел девушку – каштановые короткие волосики, смешная дутая куртка – и рыжую ушастую собачку, прыгающую у его ног на задних лапах. – Простите! Он не укусит, правда! Просто очень ласковый!

– Ни-ни-ни-и-чего! Ничего! – Дед добродушно улыбнулся обоим, пригнулся и погладил пса.

– Он Вас испачкал! Подождите, я сейчас салфетки найду… – Люда засуетилась, пытаясь удержать собаку на поводке и достать из сумки пачку салфеток. – Чеди! Простите, пожалуйста.

– Да п-правда, ничего, я… – Старик улыбался, забыв о разговоре с внуком.

– Нет, правда, сейчас… Я точно с брала салфетки.

Пока Людушка рылась в сумке, Чеди прыгал в ногах у деда, все сильнее запутывая поводок. Он радостно визжал, будто увидел своего старого хозяина – ну уж ботинки, седые усы торчком и добрая улыбка были один в один как у его покойного старика-хозяина.

– Дед, у тебя там все нормально? – взывал Макс. – Де-е-ед?

– Вот, нашла! Держите! Чеди! – Люда, увернувшись от пасти любознательного подопечного, всучила деду влажную салфетку. – Это не тебе! Да… И левее еще… – Она отыскивала на пострадавших брюках следы собачьих лап. – Простите еще раз, пожалуйста. Чеди, уймись! Вы ему понравились – вот он и рванул обниматься.

– Не переживайте! – Он улыбнулся и еще раз потрепал за уши не унимающегося пса. Чеди так громко визжал, что прохожие, боясь сбиться с московского ритма, только оборачивались и улыбались происходящему.

– Чеди? Дед! Дед? Что она сказала? Чеди? – кричал в трубку Макс.

– Простите еще раз. Чеди! Пошли домой! – Людушка оттащила обезумевшего от радости пса и двинула в сторону метро. – Пошли, мальчик. Пошли, мой хороший!

– Дед?

– А? Алло! Да!

– Что да? Она сказала: «Чеди»? Собаке?

– Да-а-а, ка-ка-ка-а-жется.