Пассажир из Франкфурта

Полковник Пайкавей сидел развалясь в кресле в маленькой комнате в Блумсбери, где он имел обыкновение пребывать с десяти до пяти с коротким перерывом на обед, и утопал, как всегда, в густых облаках сигарного дыма, глаза его были закрыты и лишь иногда моргали, свидетельствуя о том, что он не спит. Голову он поднимал редко. Некий нахальный юнец однажды сказал, что он похож на гибрид древнего Будды и большой синей лягушки с некоторыми наследственными признаками бегемота.

Тихий звонок внутреннего телефона у него на столе прервал его сладостный сон. Он трижды моргнул и, открыв глаза, нехотя поднял трубку:

— Да?

Раздался голос его секретарши:

— К вам пришел министр.

— Неужели? А какой именно министр? Баптистский[1], из церкви за углом?

— О нет, полковник Пайкавей, это сэр Джордж Пэкхем.

— Жаль, — произнес, задыхаясь, полковник Пайкавей. — Очень жаль. Преподобный Макгилл гораздо занятнее. В нем чувствуется великолепный адский огонь.

— Мне проводить его к вам, полковник Пайкавей?

— Полагаю, он хочет, чтобы его проводили немедленно. И что это они все такие обидчивые? — мрачно проворчал полковник Пайкавей. — Обязательно нужно ворваться и устроить тут истерику.

Сэра Джорджа Пэкхема препроводили в кабинет полковника. Едва переступив порог, визитер закашлялся и захрипел; с большинством посетителей здесь происходило то же самое. Окна маленькой комнаты были плотно закрыты. Полковник Пайкавей снова откинулся в своем кресле, весь усыпанный сигарным пеплом. Атмосфера в кабинете была совершенно невыносимой, и сослуживцы полковника именовали его прибежище не иначе как «Кошкин дом».

— А, мой дорогой друг, — приветствовал хозяина сэр Джордж с жизнерадостностью, совершенно не вязавшейся с унылым выражением его лица.

— Давненько мы с вами не виделись!

— Присаживайтесь, присаживайтесь же, — вторил ему Пайкавей, — хотите сигару?

Сэр Джордж слегка вздрогнул:

— Нет, благодарю вас, нет, нет, большое спасибо.

Он бросил многозначительный взгляд на окна. Полковник Пайкавей намека не понял. Сэр Джордж прочистил горло и, опять закашлявшись, произнес:

— Э… я полагаю, Хоршем к вам заходил.

— Да, Хоршем здесь был и все рассказал, — подтвердил полковник Пайкавей, медленно опуская веки.

— Я подумал, что так будет лучше. Я имею в виду, чтобы он зашел к вам сюда. Очень важно, чтобы не пошли какие-нибудь разговоры.

— Ах, — вздохнул полковник Пайкавей, — но ведь разговоры все равно пойдут, не так ли?

— Простите?

— Все равно будут болтать.

— Я не знаю, насколько вы… э… информированы об этом последнем деле.

— Мы знаем все, — заверил его полковник Пайкавей. — Для того мы тут и сидим.

— Да, да, конечно. Я имею в виду сэра С.Н. — вы понимаете, о ком я говорю?

— О том, кто недавно прилетел из Франкфурта.

— Чрезвычайно необычное дело. Чрезвычайно необычное. Бог знает что такое, ничего невозможно понять, даже представить себе нельзя.

Полковник Пайкавей доброжелательно слушал.

— Так что же думать? — настаивал сэр Джордж. — Вы знаете его лично?

— Пару раз встречался, — ответил полковник Пайкавей.

— В самом деле, как тут не задуматься…

Полковник Пайкавей с некоторым трудом сдержал зевок. Он порядком устал от того, как сэр Джордж задумывается, удивляется и представляет. И вообще, он был невысокого мнения об умственных способностях сэра Джорджа. Предусмотрительный человек, и можно быть уверенным в том, что своим департаментом он руководит со всей предусмотрительностью. Умом не блещет, и слава богу, подумал полковник Пайкавей. Во всяком случае, тот, кто всегда раздумывает и не бывает вполне уверен, пребывает в достаточной безопасности там, куда попал по воле Господа и избирателей.

— И разве можно забыть, — продолжал сэр Джордж, — те разочарования, которые мы испытали в прошлом?

Полковник Пайкавей добродушно улыбнулся.

— Карлстон, Конвей и Кортолд, — сказал он. — Абсолютно надежные и тщательно проверенные. Все на «К», и все трое — коварные изменники.

— Иногда я думаю, можно ли вообще кому-либо доверять, — печально заметил сэр Джордж.

— Тут все ясно — конечно нельзя!

— Возьмем хотя бы Стэффорда Ная, — продолжал сэр Джордж. — Отличная семья, прекрасные люди, я знал его отца и деда.

— Обычный сбой в третьем поколении, — констатировал полковник Пайкавей.

Его замечание не помогло сэру Джорджу.

— Я не могу не сомневаться… то есть иногда он не кажется серьезным.

— В молодости я возил своих двух племянниц на Луару, — вдруг сказал полковник Пайкавей. — Какой-то мужчина на берегу удил рыбу. У меня с собой тоже была удочка. Он сказал мне: «Vous netes pas un pecheur serieux. Vous avez des femmes avec vous».[2]

— Вы думаете, что сэр Стэффорд…

— Нет, нет, в историях с женщинами он не замечен. Ирония — вот его беда. Любит преподносить сюрпризы. Не может отказать себе в удовольствии посадить кого-нибудь в галошу.

— Что ж, это не очень-то хорошо, вы согласны?

— Почему? Любитель пошутить гораздо лучше предателя!

— Если бы только знать, что он надежный человек. Что вы сами о нем думаете?

— Абсолютно надежный. На вашем месте я бы не волновался.