Читаем Пассажир без билета полностью

— Граждане! — во все горло завопили мальчишки. — Держите его! Держите! Он фронтовик! Качайте его!

И тут же крепкие руки схватили Осинского, подбросили вверх, еще, еще и еще.

Двор цирка был уже переполнен артистами. Неожиданно на багажный ящик вскочил Валентин Филатов.

— Товарищи! Идея! Предлагаю: срочно написать транспаранты, лозунги, нарядить слонов, лошадей, медведей и праздничным карнавалом выйти в город.

Все зааплодировали, закричали: «Ура!»

— Осинский! — сказал Филатов, слезая с ящика. — За транспаранты, за лозунги возьмешься?

— Конечно. Подручных подберу.

— Да, а оркестр весь в сборе?

— Только барабанщика нет.

— Придет еще, я думаю... Ну, если все ясно, по местам — гримироваться, одеваться, готовить животных!

Лозунги и транспаранты были готовы и вынесены из цирка во двор. Осинский увидел слонов в роскошных попонах, расшитых шелком, украшенных разноцветными красивыми камнями. Оркестр в маскарадных костюмах ждал у самых ворот. Жокеи и наездницы разъезжали по двору на лошадях, в хвосты и гривы которых были вплетены разноцветные шелковые ленты, а на крупах щетками вычесаны шахматы. В центре каждой клетки блестело по яркому камешку.

— В чем задержка? — спросил Осинский у Филатова.

— Да вот барабанщика до сих пор нет, заболел, наверное... Не можем двинуться...

— Нацепите-ка мне какой-нибудь нос и дайте поярче пиджак, — попросил Осинский.

Быстро нарядившись, он надел через плечо большой барабан, взял в руку колотушку, ударил ею по барабану.

— Вперед!

Праздничный цирковой карнавал двинулся к саду Двадцати шести бакинских комиссаров. Прыгуны, жонглеры, гимнасты на ходу исполняли свои трюки. Вскоре артисты разошлись по всему городу, выступали на улицах, в переулках, в скверах, во двориках. Люди хлопали, смеялись, целовали артистов, угощали вином.

Перед оркестром прямо на булыжной мостовой танцевал слон, размахивая флагом.

— Трам! Там! Там! — без устали колотил в барабан Осинский, а рядом иллюзионист в чалме и халате доставал из складок неиссякаемого халата голубей и одного за другим запускал высоко в небо...

<p>Эпилог</p><p>Золотая медаль</p>

Осенний дождь барабанил по большим, ярко освещенным окнам дворца Примасовских в Варшаве. В двухъярусном банкетном зале собрались цирковые артисты всех стран мира, члены жюри I Международного фестиваля циркового искусства, множество корреспондентов.

На стенах яркие цирковые плакаты на всех языках. Вот с большой афиши лукаво улыбается знаменитый «солнечный клоун» Олег Попов, веселый, золотоволосый, в поварском колпаке. На указательном пальце артиста сидит белый петух и, склонив голову набок, хитро щурит глаз на своего хозяина. Рядом на афише — эквилибрист Лев Осинский в стойке на одной руке на верхушке длинного, тонкого стержня. Попов и Осинский и в зале сидят рядом.

На эстраду выходит известный польский клоун Дин Дон, председатель жюри фестиваля.

— Начинаем вручение наград лауреатам международного фестиваля цирка. Попрошу на эстраду всех членов жюри!

Под дружные аплодисменты на эстраду поднялись известные всему миру цирковые артисты. Среди них был и румяный, с огромными усами, могучий восьмидесятилетний старик, напоминавший Тараса Бульбу. На его черном костюме красовались золотой значок лауреата Димитровской премии и четырнадцать орденов и медалей.

— Семь за искусство, семь за храбрость на войне! — сказал кто-то.

— Герой, дедо Добрич!

— Он же и «лопинг[6]» изобрел!

Лазар Добрич занял центральное место у стола рядом с руководителем «Союзгосцирка» Феодосием Бардианом.

— Дорогие товарищи! — начал Дин Дон. — Взгляните на стены! Вы видите — на афишах написано: «Теgо jесzе nе bуlо nа swiеtе!» Наш фестиваль действительно первый в истории цирка. Перед нами выступили четыреста пятьдесят сильнейших мастеров советского, чехословацкого, немецкого, шведского и других цирков. Лучшим из них сейчас будут вручены награды.

Оркестр играл туш. Щелкали затворы фотоаппаратов, трещали кинокамеры.

Один за другим выходили известные всему миру русские артисты Валентин Филатов, Олег Попов, чешка Мария Рихтерова, поляк Михал Мозес...

— Артист советского цирка Осинский Лев Александрович за номер «Соло-эквилибр» награждается высшей наградой — Большой золотой медалью и почетным дипломом лауреата фестиваля. А кроме того, ценным подарком — фотоаппаратом. Проше, проше! — торопил со сцены Дин Дон.

Невысокий, стройный Осинский поднялся из-за стола и через весь зал направился к эстраде.

— Поверьте мне, — нагнулся к Бардиану Добрич, — за семьдесят лет работы в цирке я много повидал! А вот такого оригинального и красивого номера, как у Осинского, не привелось видеть!

Когда Осинский поднялся на эстраду, Добрич вручил ему медаль и диплом.

— Прошу!

В зале дружно зааплодировали. Оркестр грянул туш.

— Вот еще фотоаппарат. Снимайте на здоровье! — сказал старик и протянул Осинскому коробку с фотоаппаратом. — Поздравляю Вам! Много поздравляю Вам!

Осинский переложил правой рукой диплом и медаль под мышку той же руки и взял ею коробку.

«Вот чудак-человек, — удивился Добрич. — Куда проще переложить их в левую руку...»

Перейти на страницу:

Все книги серии Ровесник

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука