Пассажир без багажа

Она продолжала мучиться, пытаясь вспомнить имя певца на плакате, но следователь уже ее не слушал. То, что сказала кассирша, привело его в недоумение. Когда в кабинет вошла Варвара Кузмина, ему сперва показалось, что глаза у нее карие. Но она села к столу, и теперь, когда их разделяло не больше метра, он разглядел, что один глаз у женщины в самом деле карий. А второй – какого-то неопределенного цвета. Карий там тоже присутствовал, но все-таки глаз был, скорее, бледно-голубым, с карей обводкой вокруг зрачка. Из-за этой странности взгляд женщины показался ему каким-то неуверенным, ускользающим. Она не часто смотрела ему в лицо, моргала, опускала глаза. Правда, Кузмина тут же объяснила, что плохо спала эту ночь, и все же… Следователь забеспокоился. Отпустив Кузмину с миром да еще устроив это противоречащее всем правилам опознание, он мог совершить крупную ошибку. А ведь Варвара Кузмина вызвала у него доверие. Слишком нелепым было со стороны потенциального убийцы называть свое настоящее имя, давать домашний телефон. Женщину явно пытались подставить. Но теперь он бы не сказал это так уверенно.

– Повторите еще раз, какого цвета были глаза у женщины, которой вы выписывали квитанцию, – попросил он кассиршу, которая к тому времени совершенно извелась, стараясь вспомнить имя певца.

– Черный и голубой!

– Вы уверены, что черный? Может быть, карий?

Та вздохнула:

– Ой, ну не знаю… Может, темно-карий. Я и видела то эти глаза секунды две, не больше. Не буду же я их под микроскопом рассматривать! Это вообще дело фотографа.

– Значит, может быть и карий?

– Ну, вполне. Карий и голубой. Одно вам скажу – они так отличались, что я сразу обратила внимание. И она все время моргала. Странный какой-то взгляд – глаза разные, слезятся, и веки дергаются. Будто что-то в глаз попало. То есть в оба глаза.

– Моргала?! – Следователь не выдержал и повысил голос. Кассирша даже испугалась и попробовала отодвинуться вместе со стулом. Стул угрожающе заскрипел, но не поддался.

– Да, моргала, – плачущим голосом заявила та. – А что такое?

Следователь не стал делиться с нею своими опасениями. А если бы мог, то сказал бы, что настоящая Варвара Кузмина, которая явилась сегодня к нему для дачи показаний, тоже все время моргала и отводила взгляд.

– И вы по-прежнему полностью уверены, что это не та женщина, которая сидела здесь, у меня? – спросил следователь. – Подумайте хорошенько.

Татьяна Робертовна пренебрежительно повела пухлым плечом:

– Да лицо же другое – сколько можно повторять! Ну совсем другое, уж вы мне поверьте! Но фигура да и походка, и волосы примерно такие же… Только эта давно красилась, видно, а та недавно.

– Это вы из чего заключаете?

– Да у этой уже полголовы темная, а у той на сантиметр отросло, не больше.

– И какой натуральный цвет?

– Темный какой-то. Не очень, но заметно, что крашеная.

– Ну, а глаза? – допытывался следователь. – Глаза разве не такие же?

Татьяна Робертовна засмеялась, но как-то не очень уверенно, как будто подозревала, что над ней издеваются:

– Ну что вы! Я же говорила, что у той были разные глаза!

– А у этой? Ведь у нее тоже разные глаза! Карий и голубой!

Татьяна Робертовна, вероятно, решила, что над ней издеваются и желают как-то подловить на лжи. Она обиделась и некоторое время молчала, придирчиво разглядывая свой маникюр. Наокнец, не поднимая глаз, заметила:

– А по-моему, нет. По-моему, они одинаковые.

– Вы же говорите, что неоднократно встречали Варвару Кузмину?

Та подтвердила.

– И не замечали, что у нее разные глаза?

– По-моему, одинаковые, – с прежним обидчивым упрямством, отвечала та. – По-моему, какие-то темные. Оба.

Они еще некоторое время дискутировали на эту тему. Но сколько следователь не уверял Татьяну Робертовну, что у Варвары Кузминой – у настоящей Кузминой – разные глаза, та не сдавалась и твердила, что уж такую-то деталь она бы не пропустила. Наконец, следователь потерял терпение и сунул ей протокол:

– Значит, вы утверждаете, что эта не та женщина?

– Да, – измученно повторила кассирша.

– Подпишите. Здесь и здесь.

Уже на пороге кабинета та оглянулась и жалобно повторила:

– Если бы у нее были такие глаза, как у той, я бы давно уже обратила внимание. Это, знаете, так просто не проглядишь.

Не получив никакого ответа, она закрыла за собой дверь.

Кассирша была, в сущности, самым важным свидетелем из всего персонала мастерской. Она единственная видела в лицо женщину, назвавшуюся чужим именем. Даже если та была ни в чем не виновата, такое поведение в данных обстоятельствах все равно не могло быть случайным. Та была последней, кто прошел за занавес и, вероятно, видел там еще живую заведующую. Что там произошло – еще предстояло высянить.