Пассажир

– На всё воля Божья, но на мотоцикле не поеду. Боюсь шибко. Это как же ехать-то на нём?

Он вдруг вытянул руки вперёд, согнув при этом колени. Михаил Петрович тут же представил железного коня, на котором гордо восседает отец Сергий. И этот образ не показался ему смешным и нелепым. Скорее, наоборот.

– Так что ли? – спросил отец Сергий, делая вид, что сидит в седле. – Так ведь засмеют же, и слухи пойдут потом! Мол, на старости лет совсем с ума сошёл. Нет-нет! Обожду. На ПАЗике поеду. Так спокойнее.

Михаил Петрович был близок к тому, чтобы согласиться с намерением священника, но чувство неудовлетворённости ответом не позволяло уйти просто так.

– Всё равно в толк не возьму! – не успокаивался Михаил Петрович. – Если я правильно понял, то вы считаете этот транспорт опасным и своего рода слишком эгоистичным?

– Больше, пожалуй, опасным! – уточнил отец Сергий. – Именно так! Выезжая на дорогу, вы намеренно подвергаете жизнь повышенной смертельной опасности. Ради чего? Ради получения радости от вождения? Жизнь дарована нам Господом, и мы не должны самолично искать смерти.

– Так её никто и не ищет! – возразил Михаил Петрович. – Взгляните на меня. Мне пятьдесят два года и у меня на счету нет ни одной аварии. У меня довольно мощный, большой японский мотоцикл, но я никогда не превышаю скорость. Да, мне нравится, когда на мой байк обращают внимание, но я никогда не ставил это в приоритет. А вот насчёт неповторимых ощущений от дороги и встречного ветра – вы правы. Испытав это единожды, вы захотите повторить это снова. Попробуем?

Старик улыбнулся. Он будто заранее знал каждое его слово. В конце концов, священник положил руку на плечо Михаилу Петровичу и произнёс:

– Вы не судите меня, Миша. Мы хоть и священнослужители, но тоже люди. Простит меня Бог, но я действительно боюсь ехать на заднем сидении двухколесной техники. Простите! И спасибо вам за предложение! Храни вас Бог!

Михаил Петрович стал медленно расплываться в улыбке со словами:

– А кто вам сказал, что мы поедем на ДВУХ колёсах?

В то самое утро, когда ночная прохлада ещё не растворилась в лучах восходящего солнца, Михаил Петрович решил не будить свой Honda VTX 1800, чтобы поехать на вокзал. Он оставил хромированного мастодонта спокойно досматривать сны в гараже. Выбор пал на отцовский «Оппозит» отечественного производства. Глядя на знакомый с юности силуэт трёхколёсной машины, на выцветшие от времени плафоны задних фонарей и пока ещё не тронутый ржавчиной хром боковых зеркал, Михаил Петрович захотел вновь услышать, как мягко стрекочет четырёхклапанный двухцилиндровый двигатель 1985 года и как шуршат старые советские покрышки по российскому асфальту. «Урал» ИМЗ-8.103-30. Вряд ли это о чём-то говорит непосвящённому человеку. Хотя ярко-зелёных колясочников, с характерным звуком мотора, полным полно доживает свой век в российских глубинках. А тут город! Столица! И «Урал»!

– Ух ты! – не смог сдержать удивления отец Сергий, когда Михаил Петрович пригласил его присесть на мягкое кресло бокового прицепа.

– Как видите, здесь есть место более, чем для двух пассажиров, – деловито проговорил Михаил Петрович. – Нельзя быть таким категоричным. Да и бежит он не так быстро, чтоб бояться. Поехали?

В глазах старика вновь нашло место сомнение, которому было суждено улетучиться, как только диспетчер объявил, что рейс до Починок задерживается. Отец Сергий обернулся и будто в последний раз взглянул на здание вокзала. Он сделал шаг по направлению к трёхколесному чуду и, наконец, осмелев, выдал:

– Поехали, Михаил! Видно, Богу так угодно!

Батюшка с опаской забрался в боковой прицеп мотоцикла, но когда вдруг завёлся двигатель, отец Сергий изменился в лице. Он будто вновь вспомнил давно позабытое чувство детской радости, не обременённое житейскими заботами и проблемами. У него не было ощущения внутренней борьбы и противоречия. Он просто поддался зову сердца, столь мимолетному и скоротечному, что внезапно почувствовал себя в невесомости. К собственному удивлению, он вдруг начал понимать, что ему нравится эта страшная на первый взгляд, гудящая коляска. Пусть у неё нет крыши над головой, а мотор громко работает прямо под ухом, но стоило мотоциклу тронуться с места, как все эти «неудобства» отошли на второй план. Михаил Петрович был рад тому факту, что отец Сергий смог наконец сесть в люльку «Урала» и не пожалеть об этом.

«Урал» впервые в своей жизни вёз на службу священника. Это было больше, чем просто поездка до Починок. Это было открытие нового, неизведанного мира, свободного полёта навстречу ветру, в котором лично проживаешь каждую сотню метров дороги, с запахом весенней свежести, дыма костров, прошлогодней травы и тёплого аромата свежеиспечённого хлеба, доносящегося из сельской пекарни. С каждым новым подъёмом и спуском прохладное утро встречало мотоцикл порцией холодного воздуха. Михаил Петрович заранее предупредил отца Сергия накинуть на себя защитный чехол, но ему это было уже не нужно. Он искренне радовался и по-мальчишески улыбался, когда ветер трепал его кудри и бороду. Время в пути пролетело незаметно.