Пассажир

Мартено молчал. Анаис поняла, что ведет себя по-детски. Офицер полиции вообще не обязан был ей звонить. Особенно теперь, когда руководство расследованием официально перешло к Морисе.

— Так что же выяснилось? — уже более спокойным тоном спросила она.

— Патологоанатом подтвердил все то, о чем мы и так догадывались. Патрик Бонфис и Сильви Робен убиты пулями калибра двенадцать и семь десятых. Стреляли из винтовки «геката-2».

— Мы можем установить оружие?

Снова молчание. Когда майор заговорил, чувствовалось, как тщательно он подбирает каждое слово.

— Нет. По мнению экспертов, единственный вывод заключается в том, что владение оружием подобного рода требует известных навыков. Винтовки «геката» зарегистрированы во Франции. Однако в данном конкретном случае речь может идти об оружии, приобретенном незаконным путем.

— Раны, ставшие причиной смерти?

— Почерк профессионала. И Патрик Бонфис, и Сильви Робен получили каждый по три пули. Одну — в голову, одну — в сердце, одну — в область грудной клетки. Я навел справки. Даже в армии найдется немного снайперов, способных на такую точность стрельбы. С учетом расстояния.

— Это существенно сужает круг подозреваемых, не так ли?

Мартено не спешил с ответом. У военных не принято полоскать свое грязное белье на людях. Поэтому и отчет о вскрытии поступил с таким опозданием. Нетрудно предположить, что вначале его с лупой в руках изучил целый батальон самых квалифицированных экспертов. Затем наверняка назначили специальную комиссию, поручив ей провести повторное вскрытие, обращая особое внимание на угол стрельбы и подробнейший анализ гильз…

Анаис не отрывала взгляда от ленты шоссе. Тьму перед ней разрывали четыре пучка света, исходившего от фар ее автомобиля. Дрожащие белые полосы, словно помогавшие ей красть дорогу у ночи.

— Какие дополнительные выводы позволяет сделать отчет о вскрытии жертв?

— Кое-какие позволяет.

Она задала этот вопрос для проформы, не рассчитывая на содержательный ответ. Но теперь ждала его, однако Мартено молчал.

— Так что там такое?

— На теле Патрика Бонфиса обнаружена странная рана. Убийцы изуродовали лицо трупа.

Анаис попыталась мысленно воспроизвести последовательность событий. Снайпер уложил на месте Патрика Бонфиса и его подругу, но промахнулся, стреляя в Матиаса Фрера, и вместе с сообщником бросился его преследовать. В это время на пляже появились рыбаки, обнаружившие тела погибших. Из чего вытекает, что у убийц просто не было возможности вернуться к убитым и изуродовать лицо Патрика.

Она чуть изменила тактику:

— Когда мы виделись в Гетари, вы ничего мне про это не сказали.

— Тогда я и сам этого не знал.

— Разве вы не видели тел в морге?

— Видел, конечно.

— И не заметили, что с лицом что-то не так?

— Не заметил. По той простой причине, что с лицом все было так. Этой раны еще не было.

— Я вас не понимаю.

— Рана была нанесена после поступления тела в морг. Вечером шестнадцатого февраля. Когда мы с вами встречались, я об этом еще не знал.

Анаис сосредоточила внимание на дороге. Если ее догадки верны, то это… Нет, не может быть. Это чистое безумие.

— Вы хотите сказать, что вечером кто-то проник в Институт судебной медицины и изуродовал лицо трупа?

— Именно это я и сказал.

— Где расположен институт?

— В Рангее, близ Тулузы.

— Каков характер раны?

— Убийца вскрыл нос Бонфиса в продольном направлении и извлек носовую кость, а также четырехугольный хрящ носовой перегородки и хрящ крыла носа. То есть те твердые ткани, которые образуют форму носа.

Анаис не отрывала ноги от педали газа. Скорость помогала ей оставаться предельно сосредоточенной. В горле пересохло. Глаза горели. Но мозг действовал на все сто. Промедление с составлением отчета о вскрытии не имело ничего общего с проведением повторной экспертизы, осуществленной военными.

— Почему вы решили, что это дело рук того же убийцы?

— Кого же еще?

— Зачем они пошли на такой риск? Зачем им эти кости?

— Не знаю. На мой взгляд, это охотники. Они вернулись за трофеями.

— За трофеями?

— Во время Второй мировой американские солдаты отрезали у убитых японцев уши и вырывали зубы. А из бедренных и берцовых костей мастерили ножики для разрезания бумаги.

Майор проговорил все это быстро. Складывалось впечатление, что он одновременно напуган и восхищен дерзостью преступников.

— В котором часу произошло это… э-э… вмешательство?

— Около восьми вечера. Тела увезли из клиники Байонны ровно в пять. Значит, их только что доставили в Рангей. Судя по всему, морг у них никем не охраняется.

Анаис силилась, но не могла поверить, чтобы люди, способные поразить мишень с расстояния в полкилометра, даже больше, то есть настоящие профессионалы, пошли бы на подобный риск ради пары косточек. Трофеи? Как бы не так!

— Кому было известно, что тела переправляют в морг в Рангее?

— Всем. Там расположен единственный в области Институт судебной медицины.

— В котором часу предполагалось начать вскрытие?

— Сразу после доставки тел. Не представляю, как злоумышленникам удалось проникнуть туда незамеченными.

— Какими инструментами они воспользовались?