Паштет

- Там сейчас сложности. Уроды из тактической стрельбы ухитрились влепить пулю в стену дома, аккурат рядом с хозяином. Тому не понравилось. Вызвал ментов. Те прискакали на полигон и повязали всю компашку. Пьяную, к слову, компашку. Теперь пасут поле. Как стрельба не в урочное время, так деревенские кавалерию кличут - и те набегают с протоколами - зло отрапортовал Хорь. Что было странно, когда они общались без посторонних, парень с перебитым носом не пытался вклеить в каждую фразу свое "извиняюсь за выражение" и вообще речь его приобретала некую афористичность.

- Погоди, какого дома? - не понял Паштет.

- Деревня там в полукилометре. С тыльной стороны полигона. Так-то они к пальбе привыкли. Но обстрел их шокировал.

- Вот гондоны! Они, значит, назад стреляли? Это ж совсем без башки надо быть!

- Ага. Одна радость, что ружья у них поотнимают. Но теперь с полигоном надо договариваться. Ладно, есть там подвязки. Пока готовься - ну и патронов запаси, калибр нынче не ходовой.

Некоторое время Паша приноравливался к тулячке. Она нравилась все больше и больше. И когда ложился спать, положил ее рядом - на табурет, не в постель, конечно, но рядом.

И потом очень удивился, не обнаружив ее. А она была очень нужна, потому как по дороге должен был через час проехать фельдмаршал Манштейн, и Хорь категорически не хотел упустить свой шанс. Бежать до нужного перекрестка было тяжело, и Паштет взмок. Как ухитрялся все время нестись впереди легковесный компаньон, на котором была куча сумок и мешков, да еще на боку тяжело болтался охотничий ДШК с круглым коробом для ленты, было совершенно непонятно. Но он мчался как легконогий олень, прошибая кусты словно стрела.

На перекрестке тоскливо мялся одинокий голый мужик в драном носке. Под левым глазом у этого странного типа был совершенно роскошный синячище. И Хорь определенно встревожился. Тип с синяком затравленно посмотрел на выскочивших из кустов и затрясся всем телом.

- Ху а ю и ват ты тут делаешь, извиняюсь за выражение? - грозно зарычал Хорь.

Мужик задрожал губами, сел на обочину и заплакал. Руками он не лицо закрывал, а прикрывал как-то очень привычно голову, словно совсем недавно привык получать пинки, оплеухи, затрещины и пендали.

- Кто это? - не понял Паштет. Компаньон пхнул в плечо плачущего стволищем ДШК и голый завалился набок.

- Группа крови вытатуирована видишь? Эсэсовец, сука! И похоже - регулировщик из фельджандармерии. Плохо все, очень плохо! Ладно, сейчас я его допрошу. Эй, ты ю! Хаву дую вду? Ватс юр нейм? Майн нейм Игор? Увеа стей юр рокетс? Вот зе тайм хеар Манштейн, юр андерстенд, тупое животное? Не понимает, козлина, травматический шок!

- Ich verstehe das nicht ! Was ist passiert? Ich war bereits zum vierten Mal erst heute geschlagen! - забормотал растерянно голый человек.

- Что этот нудист бубнит? - деловито спросил Хорь, поддергивая плечом ремень тяжеленного охотничьего пулемета. Пламегаситель, размером с здоровенную грушу, маятником качнулся перед лицом голого и тот шарахнулся в сторону.

- Ничего не понимаю! Что происходит? Меня бьют уже в четвертый раз только сегодня! - добросовестно перевел Паштет.

- Я тоже не понимаю. А тебя никто же не бил, чего ты тут втираешь? - поднял бровки домиком Хорь.

- Я перевел просто, что он говорит - пояснил Паша.

- А, ну да, ты ж на ихнем балакаешь. Спроси, танковая дивизия "Мертвая голова" уже проехала?

Паша добросовестно спросил. Не понял ответа. Опять переспросил.

- Да что ты телишься, вопрос-то простой! - нетерпеливо и требовательно влез Хорь.

- Он говорит, что да, дивизия прошла. Только теперь ее называют не "Мертвая голова", а "Голая жопа". А перед ней прошла эскадрилья истребителей, ну та, что с Хартманом.

- Помню, "Грюнхерц". Их еще "Зелеными жопами" называли. Погодь, как это эскадрилья прошла? Что он плетет? - опять бровки изумленно взлетели вверх.

Голый мужик громко захлюпал носом. Забубнил что-то голосом и тоном провинциального трагика в финале драмы. Звучало это надрывно.

- Он говорит, что теперь их называют "Синие жопы", потому что очень холодно и они замерзли. А так как там все аристократы малосильные, то они мерзнут сильнее простолюдинов из эсэс. Танкисты не такие синие шли, так, чуточку голубые - деловито перевел Паша. Потом минутку помолчал и недоуменно произнес:

- Не могу понять как перевести идиоматический оборот "Тоталь ферфиккен". Тоталь то ясно, а вот фиккен - это неприличный синоним слова "сношаться".

Хорь хлопнул себя по лбу с такой силой, что все комары в радиусе километра панически рванули прочь, но не успели, и их сшибло и смяло мощной ударной волной.

- Это москвичи - горестно сказал Хорь и зло плюнул. Плевок со свистом пробил навылет здоровенную березу и улетел в лес, калеча и валя ни в чем не повинные деревья.