Паштет

- Ничего простого тут нет. Но смысл простой - человека можно кормить. если вот сейчас ты меня, например, угостишь - я тебе буду благодарен и не стану по отношению к тебе агрессивным - Хомич с намеком погладил себя по тугому брюшку.

- А животных - нельзя?

- Ага. Не поймут. То есть поймут, но - не так. Мысля твоя насчет отношения к России мне понравилась, это ты ловко меня обставил. Учту. Теперь остается только, чтоб наверху это поняли - и будет у нас тут все пучком. Пора идти - обед уже! - еще более прозрачно намекнул знаток этологии. И они отправились в столовую.

Сейчас все это вихрем просквозило перед Паштетом, потому как надо будет соответствовать перед этими грубыми вояками и не оказаться глупым и слабым сигмой. При том особенно-то заноситься тоже не стоит, вызовут на дуэль и сделают жуком на булавке. Черт, да ведь даже с слугой надо себя так поставить, чтоб не повел себя пацан как неблагодарная мартышка!

По всему видно - зашуганый пацаненок. Доставалось ему трепки от всех, кто рядом находился. Черт, не хочется нарваться на павианское хамство и неуважение, а с другой стороны бить ребенка нехорошо, от такого поведения родители отучали всю дорогу. С другой стороны - если пацан к затрещинам привык... Тут непрошено в голову полезли слова из "Белого солнца пустыни":

- Раньше господин любил нас, приходил к нам и даже кого-нибудь бил! А новый муж нас не любит!"

Еще хорошо - успел увидеть, что местные штукари крестятся не так, как привычно было Паштету, а слева - направо. Черт, черт, черт, все тут не такое. Ладно, раз попал - буду привыкать! И попаданец бодро с виду, но все же робея, отправился по приказу к начальству, чтобы снять вопрос котлового довольствия, оплаты за лечение и вписывания в коллектив. Капитан не стал дожидаться окончательной постройки полевого сортира и величественно отбыл к себе в шатер, велев герру доктору по окончании строительства явиться с докладом и для подписания контракта. Паше показалось, что Геринг нифига не поверил в лечение, но сами упаковки с таблетками безусловно поразили своим исполнением дотошного немца. Знать бы еще в какую сторону. А еще припомнил Паштет, что нехудо бы лагерь переместить с засранного места, заставить всех мыть руки, пить кипяченую воду и - точно, это забыл - если есть повар, который кашеварит на всю роту - то узнать - дрищет он сам или нет. и если так таки - да, то менять его на другого, без поноса и болезни.

Все это Паша выложил почтительным тоном офигевшему Герингу. Впрочем, хауптманн обещал подумать. После чего выложил на стол дурно отскобленный от какого - то ранее на нем бывшего текста, пергамент. Колючие строки чужого шрифта чтению не поддавались, хотя Паша старательно делал вид, что - читает. Разве что бровями не шевелил.

Подписал бы быстро, но в памяти назойливо вертелось, как коллега, малость свихнутый на пиратах, рассказывал про хорошо забытый бестселлер замшелых годов - книгу Эксквемелина, который сам попал в пираты. И был там моментик - как вполне благополучный голландец вляпался в эту публику, причем рад был несказанно, они его спасли практически. Эксквемелин нанялся по контракту служащим в Ост-Индскую компанию, а оказалось, что компанейцы таким образом торгуют белыми рабами. Служащий становился собственностью компании на 5 лет и по прибытию в колонии компанейские купцы перепродали нанятых служащих местным плантаторам, так как служащие по хитро составленному котракту должны были отработать при любой погоде. Сюрприз вышел убойным. И вместо конторы публика оказалась практически рабами, разве что на срок. Но поэтому к ним и относились хуже негров, даже и кормили куда хуже, потому как негр - постоянная собственность, а белый - временный инвентарь, и надо за весь срок выжать из него максимум, потратив минимум. Хозяин не имел права убивать слуг, зато мог их бить как собак - в том числе и, например, спуская кнутами шкуру со спины долой и намазывая рану перцем. Мог ломать им руки и ноги. Кормить такой дрянью, что и псы не ели. Естественно от такого обращения многие "служащие" дохли. А бегство приравнивалось к воровству (ты - собственность, удрал - украл самого себя - нанес убыток хозяину) - и за это вешали. Причем еще рабы, кто был под голландцами, радовались, что не попали к англичанам. Те имели милую привычку перепродавать белых рабов, когда срок подходил к концу и на нового хозяина слуга обязан был пахать опять весь контрактный срок - и так до смерти, которая не слишком задерживалась. Как бы тут такое не получилось! Хотя немцы в подобном вроде замечены и не были, но чем черт не шутит! Вопрос о том, числит себя герр фон Шпицберген мушкетером или склонен к пикинерству - новобранец понял и решил, что не стоит лезть в дебри, виданные только в фильме про Алатристе. Геринг кивнул, пробурчав, что все равно в этих диких землях пикинеры не в почете, да и пики делать не умеют.