Пашка-троглодит

Можно считать, крокодилу просто повезло, что он не догнал Пашку. Если бы посмел догнать — тут бы Пашка ему и треснул по голове!

Так Пашка и сказал ребятам, которые прибежали следом за псом. Они стали расспрашивать старуху, кто напал на Пашку, она им что-то отвечала, все время повторяя слово «дуля». Дуля и дуля. Наверное, так у троглодитов называется этот крокодил.

Пашка поднялся на площадку перед пещерой. Ребята снова принялись разделывать ленивца, дымок, которым тянуло из пещеры, стал гуще — вероятно, на костре что-то готовили. Пахло печеными овощами.

Близняшки куда-то ушли, не было видно и мужчин. Только Мама встретила Пашку, и, когда старуха рассказала ей, что Пашка чудом спасся от смерти в челюстях крокодила-дули, она начала Пашке выговаривать, чтобы не смел соваться куда не просят. Но поскольку Пашке всю жизнь взрослые только это и говорят, он давно научился такие советы пропускать мимо ушей.

Пашка уселся на землю возле большой каменной плиты и положил на нее булыжник, который ему все-таки удалось найти в реке, пока старуха читала свои нотации.

— Сейчас будем изобретать настоящее оружие, — сказал он себе под нос.

Наверное, лучше всего сделать нож. Каменный нож. Он видел такие ножи на картинке в учебнике истории. Но нужен третий камень — чтобы откалывать от булыжника куски.

Тут к Пашке подошла любопытная девчонка, которая еще не получила имени. Она была поменьше Пашки, хотя он пока с трудом определял возраст троглодитов. Выглядела девчонка лет на семь-восемь. На Пашку она взирала с почтением и поэтому понравилась ему.

— Ты что? — спросила она.

Пашка повернулся к Девочке-без-имени и ответил:

— Я делаю острый камень.

В языке троглодитов не было слова «нож». Пашка догадался, что у них существуют обозначения только для тех вещей, которые уже придуманы.

— Зачем?

Пашка не ответил. Он подумал: «Неправильно, что детям не дают имен. Ну как их называть?!»

— Как тебя называть?

— Девочка, — сказала девочка.

— А вон ту, которая режет ленивца?

— Девочка.

— А того мальчика?

— Мальчик.

— А как вас, девочек, различать?

— Нас не надо различать, мы себя различать сами. — Девочка с трудом сказала такую длинную фразу. И она попыталась объяснить Седому, которому, вообще-то говоря, рано иметь имя, но для которого сделали исключение: — Все равно какой ребенок. Зови одного, приду я — ребенок. Все равно какой.

— Ладно, — смирился Пашка. — Лучше смотри. Вот как надо делать ножи.

Он положил камень на плиту и стал бить по нему другим камнем.

Девочка-без-имени сказала:

— Так нельзя. Плохо. Камень плохой.

— Что ты понимаешь!

— Надо кремень, — сказала девочка. — Это не кремень.

Тут, конечно, и другие дети подбежали. И начали объяснять, что нужен кремень, что орудия делают только из кремня, что за кремнем взрослые ходят далеко-далеко, целый день идут. Что-то Пашка понял, чего-то не понял. Но главное, он не знал троглодитского слова, обозначающего кремень, и потому все речи детей были для него пустым звуком.

Он бил камнем по камню, стараясь откалывать кусочки, но ничего не получалось. Оба камня крошились, и только.

Пришел горбун Крот. Он тоже принялся объяснять Пашке, что тот неправильно делает орудие. Даже Мама подошла наконец и строго сказала Пашке, что, хоть он уже и получил имя, это не значит, что он взрослый охотник. Он должен всех слушаться и перестать стучать плохим камнем о плохой камень.

Правда, во всей этой шумной сцене Пашка понимал далеко не все из того, что ему говорили и кричали, а троглодиты понимали не все, что им отвечал Пашка.

— Нет! — закричал Пашка, вконец разозлившись. — Я вам докажу, что я прав!

И со злости он так ударил камнем по камню, что его булыжник раскололся точно пополам.

И оказалось, что он внутри полый!

Внутренность камня сияла, потому что кончиками внутрь в нем расположились какие-то сверкающие кристаллы.

— Эх, — вздохнул Пашка, — не повезло. А я думал, что камень целый.

Но троглодитов просто поразили Пашкины действия — словно он был знаменитым фокусником.

Мама наклонилась и медленно подняла половинку камня, будто чашу, выложенную изнутри алмазами.

— Чего удивляетесь? — сказал Пашка. — Горного хрусталя, что ли, не видели? Дикие люди!

Троглодиты кудахтали, как куры на базаре, потом Мама попыталась отколупнуть один из кристаллов.

Из пещеры выполз Гром. Наверное, он спал, и крики его разбудили.

— Что случилось? — спросил Гром.

— Седой! — закричали дети. — Седой! Седой!

Они затарахтели, объясняя Грому, как новичок притащил камень, чтобы сделать нож, а вместо этого камень разбил. И там внутри оказались кристаллы.

— Зато красиво, — сказал Пашка.

Гром отобрал половинку камня у Мамы, положил его на плиту и так ударил сверху глыбой, что «чашка» рассыпалась и кристаллы покатились во все стороны.

Все кинулись подбирать кристаллы, но Мама криком приказала оставаться на местах. Она сама собрала кристаллы, а потом начала раздавать их. Себе взяла самый большой, Грому дала поменьше, остальным — совсем маленькие. Правда, Пашке достался кристаллик чуть больше, чем у остальных.