Пашка-троглодит

«Гляди-гляди, — подумал Пашка. — Ничего ты не найдешь. Все компьютеры мира сделают удивленные глаза и сообщат, что информации нет». А ведь мама сама рассказывала об этом Пашке. Она была тогда девочкой, а бабушка еще выступала на сцене. И однажды бабушка приехала в Москву, пошла гулять, с дороги провидеофонила маме и сказала, что она такого безобразия не потерпит. Кто поставил этот уродливый ящик рядом с Кремлем? Мама ответила, что это случилось давно, больше ста лет назад, когда Россией правили люди, совершенно не имевшие представления о красоте. Они были необразованные, очень нахальные и мечтали прославиться в веках. История им отомстила — никто не помнит их имен. Забыли. А бабушка тогда спросила маму: хочешь приехать посмотреть, как я наведу порядок в центре Москвы? Мама схватила флаер, прилетела, и бабушка у нее на глазах подняла в воздух гигантскую гостиницу «Россия», раздвинула на другом берегу старые дома и втиснула многоэтажную коробку — подальше с глаз долой. Потом мановением руки посадила на месте гостиницы траву и деревья. И приказала всем людям, кроме Пашкиной мамы, об этом забыть. Представляете: человек в гостинице проснулся, вышел на улицу и удивляется: вроде бы он не сюда вчера приехал. Но гостиница стоит — большая, крепкая. Махнет человек рукой и думает: наверное, я вчера очень устал. Бегут на работу официанты, дежурные, слесари, едет директор, все подъезжают к тому месту, где раньше стояла гостиница, а там травка и деревья. Но бабушка не глупая была, она всюду понаставила указатели: «В связи с ремонтом мостовой гостиница „Россия“ переносится на другой берег. Просим пользоваться мостом». Кто-то удивился, кто-то нет. А через три дня уже никто не удивлялся. Только некоторые люди из Кремля выходили на Красную площадь и думали, как хорошо и свободно смотреть в сторону реки. А раньше что-то мешало. Но что мешало — так никто и не вспомнил.

Ричард слушал, недоверчиво качая головой.

— Расскажите мне про найденыша, — попросил Пашка.

— С тобой поработают наши гримеры и костюмеры, — сказал Ричард. — Ведь ты должен быть очень диким мальчиком и не отличаться от других детей.

— Согласен.

— Ты не боишься босиком ходить?

— Еще не хватало!

— Может, ты холода боишься?

— Ричард, зачем ты все время спрашиваешь, боюсь ли я того-сего? Честно говоря, ничего я не боюсь. Иногда я сам себе удивляюсь: ну что за урод из меня вышел! Все нормальные люди чего-нибудь боятся. Темноты, кладбища, больших пауков или дождя. А мне вот не знакомо чувство страха, и все тут!

— Жаль, очень жаль, — сказал Ричард. — Если бы я знал об этом с самого начала, никогда бы тебя не взял на практику.

— Почему? Тебе больше нравятся трусы? Маменькины сыночки?

— Страх — это нормальная реакция организма на опасность. Люди, не чувствующие страха, — больные люди. Но меня успокаивает то, что ты сам себя пока плохо знаешь. И чувство страха у тебя есть, как у каждого нормального человека. Только ты еще ребенок и сам себя обманываешь.

За слово «ребенок» Пашка готов был растерзать Ричарда, но он понимал, что тот его дразнит. И решил не поддаваться.

— Значит, ты не боишься темноты? — спросил Ричард.

— Не боюсь.

— Это хорошо — в пещере нет света.

— Как так нет света? А костер?

— Вряд ли он заменит тебе свет, к которому ты привык. Так что никакого чтения перед сном!

— Я понимаю, ты шутишь! — воскликнул Пашка. — Они еще не умели читать.

— А ты и рад разучиться!

— Не исключено, — сказал Пашка. — Если я буду вести жизнь, полную приключений, на что мне чтение? Разве мне компьютера не хватит?

Ричард улыбнулся и продолжал:

— И не боишься холода?

— Можешь отправить меня на Северный полюс и там проверить.

— Отлично! Ты хорошо плаваешь?

— Как рыба.

— Другого ответа от нашего героя я и не ждал.

«Издевайся, издевайся, — повторял про себя Пашка. — Мы еще посмотрим, кто из нас прав. Когда я вернусь и покажу тебе фильм, ты на пол грохнешься от зависти. И не исключено, что мне предложат бросить школу и поступить в Институт времени старшим научным сотрудником. Я возглавлю первобытный отдел, а ты, голубчик Ричард, будешь мне подчиняться».

— С твоим доктором я разговаривал, — сказал Ричард. — Он подтвердил, что ты совершенно здоров.

— Тоже мне неожиданность! — усмехнулся Пашка.

— С родителями твоими я поговорил. Они не возражают.

Пашка насупился. Уж очень они здесь с ним возятся — как будто он в самом деле ребенок.

— Если бы ты знал, в каких я уже побывал переделках, — сказал Пашка, — то не стал бы проверять, ем я манную кашку или не ем.

— Я знаю все о твоих переделках. И надо сказать, что не всегда ты вел себя как разумный человек. Но надеюсь, ты подрос и поумнел. А теперь давай потратим с тобой еще несколько минут и познакомимся с твоей будущей семьей. С теми троглодитами, которые живут в этой пещере.

Против этого Пашка не возражал. Ему тоже было любопытно, кого он завтра увидит.

Камера глядела на лесистый склон, в котором темнел вход в пещеру. Был вечер. Теплый летний вечер.

Из пещеры тянулась струйка голубого дыма.

— У них там печка? — спросил Пашка.

— Костер.

— Я же говорил, что читать можно.