Пашка-троглодит

– Такой штукой ты дерево не срубишь, – объяснял он. – Такой штукой можно гвоздь забить. Только у вас гвоздей нету. Можно муху убить. Но ты наверняка промахнешься. Топор, скажу тебе, еще изобрести надо. Я как раз над этим думаю. Так что оставь этот булыжник и подожди, пока я изобрету топор. Хочешь, я тебе нарисую, каким он будет?

– Ты великий охотник, – сказал Крот. – Все знают. Но я умею рубить деревья. Я тебя не буду учить, ты меня не учи.

Пашка не знал, обижаться ему или нет.

Но тут Крот остановился перед большим сухим деревом, размахнулся своим тупым топором – и на коре осталась вмятина.

– Смотреть противно! – заявил Пашка.

Крот спокойно и не спеша колотил по дереву, в одно и то же место. Постепенно вмятина становилась все шире и глубже.

Пашке тоже захотелось постучать, но Крот ему топора не дал.

– Ну, как хочешь, – сказал Пашка. – Только не обижайся, когда я изобрету настоящий топор и тебе его не дам. Понимаешь?

– Понимаю, – печально ответил Крот, которому, видно, все-таки очень хотелось получить новый топор. – Но я буду понемножку старым рубить.

– Ну, до завтра, – попрощался Пашка.

«Совершенно дикие и даже психованные люди, – подумал он. – Крот проведет все ближайшие дни возле этого несчастного дерева, а ведь потом надо будет пилить на куски...»

Пашка поднялся к пещере. Все там были заняты какой-нибудь работой, но делали все как-то по-уродски.

Женщины скребли шкуры, чистили их, потом Тигр потащил шкуры к реке – мыть. Мама – большой мастер – оббивала куски кремня, чтобы получилось некое подобие ножей. Ну будто ничего другого делать не умела! Старуха Туча обжаривала на костре куски мяса впрок. Пашка подумал, что еще день-два – и он помрет без соли. Как они без соли обходятся – непонятно! Одно слово – дикари.

Пашка подходил ко всем по очереди и предлагал свою помощь. Но все отвечали ему, что такой великий охотник должен охотиться, а не тратить время на домашнее хозяйство.

Тогда Пашка отправился на охоту. Встретился ему рыжий заяц с висячими ушами – видно, предок нашего. Пашка погнался за ним, а заяц не спеша улепетывал. Потом остановился, обернулся и покачал головой. Пашке стало стыдно: чего он гонится за таким красивым зверем, чтобы убить?

Погуляв по лесу, Пашка хотел было набрать грибов, но он давно не был в лесу и, честно говоря, вообще знал только два вида грибов – белые и мухоморы, все остальные считал поганками. Так что, если бы ему держать здесь экзамен, он провалился бы, как Ора.

Пашка вернулся к пещере.

И был буквально потрясен. Оказывается, пока он отсутствовал, Крот приволок огромное бревно, и теперь ребятишки долбили камнями ствол, чтобы получились чурбачки.

«Наверное, дерево было внутри пустое, – подумал Пашка. – Иначе бы он так быстро не справился». Пашке очень не хотелось признавать, что троглодиты отлично обходятся без его изобретений.

Так прошел первый день Пашкиной практики.

Ночью ему снилось, что он выкопал громадную яму, и в эту яму валятся один за другим мамонты и тигры. А сам Пашка спускается туда по веревке и связывает жертвам ноги, чтобы соплеменники могли вытянуть добычу наверх.

Пашка проснулся от холода и с мыслями о том, как надо учить троглодитов.

Все они, даже дети без имени, уже вскочили и выбежали греться на солнышко. Старуха раздувала почти погасший за ночь костер. Остальные сидели снаружи, завтракали – доедали вчерашнее мясо и рыбу и обсуждали планы на будущее. Пашка немного обиделся, что его не позвали, но виду не подал. В конце концов, хоть он и великий охотник, но всего-навсего гость.

Заметив Пашку, Ура протянула ему мясную косточку.

Он стал есть как дикарь – дикарские порядки Пашке нравились: руки мыть не надо, купаться не надо, о ноже и вилке можно забыть, даже причесываться ни к чему.

– Сейчас Медведь придет, – сказала Ура шепотом. – Ты знаешь Медведя?

– Это зверь или человек?

– Ой, какой ты умный, Седой! – ахнула Ура. – Конечно, он сразу и человек, и зверь. Он страшный, как зверь, и главнее всех людей.

– Он из нашего племени? – спросил Пашка, решив, что, может, кто-то уходил на долгую охоту, а теперь возвращается.

– Не притворяйся, – обиделась Ура, – все знают Медведя.

Пашка не успел ни о чем больше спросить, как из-за скалы вышел большой, широкоплечий, сутулый охотник. Он был совсем лысый – вот уж Пашка не думал, что троглодиты бывают лысыми! Это все равно что лысый лев.

Но Медведь был хитрым лысым: он перекидывал длинные черные пряди волос из-за ушей поперек лысины и еще смазывал чем-то, чтобы держались. Так что лысина у него была полосатая, как спина зебры.

На шее у Медведя висело ожерелье из медвежьих зубов. «Ну вот, – подумал Пашка, – мне, значит, нельзя, а какому-то приходящему Медведю можно целое ожерелье».

Медведь ему не понравился с первого взгляда. Сразу было видно, что он куда более знаменитый охотник, чем Пашка.

За Медведем шел воин с большой дубиной.

Оба незнакомца были чем-то похожи – низкие лбы, не больше, чем у неандертальцев, глазки маленькие, а челюсти тяжелые, скошенные. Это были люди, но похожие на неандертальцев.