Паруса смерти

Наконец голова поднялась. На губах играла характерная улыбка, на которую невозможно было смотреть без омерзения.

— Не знаю.

Воклен медленно, но густо покраснел.

— Ты издеваешься надо мной. Несмотря на то что я не Олоннэ, я найду способ сделать так, чтобы ты очень пожалел о том…

— Я и не думал издеваться. А смеялся над собой, над своей судьбой.

— Мне плевать на твою судьбу! Говори, что Олоннэ нужно в Гватемале? Говори, иначе по дороге в Сан-Педро… Короче говоря, ты не доберешься до Сан-Педро.

— Можешь верить мне, можешь не верить, но интересует его только одно — индейский поселок по дороге в Гватемалу. Город ему взять не под силу.

— Это я знаю.

— Этот поход он придумал с одной целью, чтобы не выглядеть безумцем в глазах своих людей. Так мне кажется. Никто не станет рисковать жизнью ради какой-то нищей индейской деревни. Олоннэ это понимает.

— Но может быть, деревня не нищая?

— Я хорошо знаю эти места. Здесь не только нет золота, но даже слухов о нем. Вдоль реки Святого Иоанна живут только дикари, которые даже не понимают, что такое деньги. Обо всем этом я рассказал Олоннэ еще в Маракаибо. Он чуть с ума не сошел от волнения. Как будто я поведал ему, как проникнуть в подвалы Лондонского королевского казначейства. Олоннэ несколько раз заводил со мной разговоры на эту тему. Он был уверен, что я подослан убить его, но оставил в живых, чтобы использовать в качестве проводника.

Воклен хлопнул себя пухлыми ладонями по ляжкам:

— Куда?! Куда ты его должен отвести?!

Лупо развел руками:

— Больше мне сказать нечего.

Толстяк прошелся из угла в угол каюты.

— Хочешь еще вина?

— Я хочу дать тебе совет.

— Мне? Совет? Не слишком ли ты много на себя берешь?! Впрочем, говори.

Воклен уселся в кресло и попробовал положить ногу на ногу. Это ему удалось, но не с первого раза.

— Выслушай мою историю, капитан. Я не тот, кем меня считают здесь. Я обманул Олоннэ там, в Маракаибо.

— Судя по тому, как он с тобой обошелся, не очень-то он поверил тебе.

— Это правда. Олоннэ подозрителен, как сам дьявол. Клянусь душой своей дочери, клянусь спасением души своей, я еще не встречал человека более страшного.

Капитан «Венеры» сделал нетерпеливое движение рукой. Он не любил, когда при нем восхваляли удачливого Олоннэ.

— Тогда слушай.

Лупо рассказал заинтригованному французу историю испанского разбойника по имени Горацио де Молина. История получилась довольно длинной и, само собой разумеется, впечатляющей. Он привел такие подробности, которые придумать было невозможно, как бывалый человек Воклен это понимал. В его рассказе не было противоречий и различимого поверхностным взглядом вранья.

— Как, ты говоришь, тебя зовут?

— Горацио де Молина.

— Я что-то слышал о тебе.

Воклен не добавил, что слышанное не находится в противоречии с только что изложенным.

— Это неудивительно, обо мне наслышаны и по ту сторону океана, и по эту.

— Замечательно, осталось только узнать, для чего ты мне рассказал все это?

— Ты производишь впечатление умного человека. По крайней мере, практичного. Ты, наверное, уже мысленно взвесил, сколько золота прошло через мои руки.

— Продолжай.

— Согласись, одному человеку трудно потратить столько.

— Если постараться, можно потратить любые деньги.

— Остроумно, но неумно.

Воклен поморщился:

— Ты все время дерзишь мне. Я не столь вспыльчив, как Олоннэ…

Лупо-Горацио махнул на него правым обрубком:

— Большую часть денег я спрятал.

— Клад? — насмешливо спросил толстяк.

— Клад, — серьезно ответил урод.

— И где же он?

— Это я тебе скажу в свое время.

— Знаешь, почему я тебе не верю? Потому что человек, у которого имеется столько денег, сколько, по твоим рассказам, было у тебя, старается не рисковать более своей шкурой, он ищет способ вернуться к нормальной жизни, купить себе место под солнцем закона.

Де Молина насмешливо вздохнул:

— Это зависит от характера. Ты рассказывал о том, как бы ты поступил; ты — толстый, хитрый, основательный. Я совсем другой человек. Я разбойник по натуре.

— Но разбойник — любой, даже такой, как ты, — по натуре не обязан быть дураком. Зачем тебе со всеми деньгами, уже тобой добытыми, нужно было пускаться в столь рискованное дело, в которое ты пустился? Неужели ты рассчитывал обмануть Олоннэ? Ты только что сам говорил, что это невозможно.

— Почему невозможно! Тебе-то вот удается.

Воклен вспотел от нахлынувшего ужаса:

— О чем ты?

— Так, к слову пришлось. Призываю Матерь Божью в свидетели. А что касается моего вояжа в Маракаибо… Я это делал по приказу дона Антонио, губернатора Эспаньолы.

— Дона Антонио, — со странной интонацией произнес капитан «Венеры».

— Да. В руки этого человека попала моя дочь.

— При чем здесь дочь? Впрочем, что я спрашиваю, очень даже при чем.

— Теперь, можно сказать, я рассказал все.

— И?..

— На мой взгляд, все очевидно. Зачем тебе связывать свою жизнь с безумцем, который ради своих непонятных прихотей готов сотни людей загнать в джунгли? Ему все равно, что там с ними случится.

— Что же делать? — Судя по тону, Воклен спрашивал скорее себя, чем собеседника, но тот счел возможным ответить.