Партнеры по преступлению

С этими словами он бросился вон из парка; Альберт – за ним по пятам, на бегу вопрошая:

– Что случилось, сэр? Я ничего не понимаю!

– Ничего страшного, – ответил Томми. – Не понимаешь – и не надо. Гастингс никогда не понимал. Не будь твои серые клеточки качеством пониже моих, какое удовольствие я получал бы от этой игры… Черт, я несу какую-то околесицу, но не могу ничего поделать. Ты хороший парень, Альберт. Ты знаешь, чего стоит Таппенс, а она стоит дюжины таких, как мы с тобой.

Рассуждая на бегу и задыхаясь, Томми вновь оказался в вестибюле отеля «Блитц». Здесь ему на глаза попался Эванс. Бересфорд тотчас отвел его в сторону, чтобы быстро сказать несколько слов. Вдвоем они вошли в лифт. Альберт вскочил вслед за ними.

– Третий этаж, – сказал Томми.

Рядом с дверью номер 318 они остановились. Эванс достал ключ и решительно вставил его в скважину. Без всякого предупреждения все трое вошли в спальню миссис ван Снайдер.

Дама по-прежнему лежала на кровати – правда, на этот раз неглиже. Она удивленно уставилась на вошедших.

– Извините, что мы вошли без стука, – с приятной улыбкой произнес Томми. – Я ищу мою жену. Не могли бы вы встать с кровати?

– Мне кажется, вы сошли с ума! – выкрикнула миссис ван Снайдер.

Томми, наклонив голову, задумчиво посмотрел на нее.

– Весьма артистично, – произнес он. – Но этого мало. Мы проверили под кроватью, но не заглянули внутрь. Помню, ребенком я сам любил там прятаться. Горизонтально, поперек кровати, под подголовным валиком. А вот этот сундук… как удобно в нем вынести тело! Но мы слишком быстро к вам нагрянули. Вы лишь успели опоить Таппенс зельем и спрятать ее под валиком, а также дать вашим сообщникам из соседнего номера возможность связать вас и заткнуть вам рот. Признаюсь честно, на тот момент мы клюнули на вашу историю.

Однако если призадуматься и разложить все по полочкам – то следует признать, что невозможно опоить зельем молодую женщину, переодеть ее в мальчишескую одежду, связать по рукам и ногам другую женщину и изменить собственную внешность – и все это за пять минут… Просто физически невозможно.

Сиделка с мальчиком были отвлекающим маневром. Предполагалось, что мы бросимся по их следу, а миссис ван Снайдер примем за несчастную жертву бандитов… Эванс, будь добр, помоги даме подняться с постели. Кстати, ты вооружен? Отлично.

Несмотря на все ее громкие протесты, миссис ван Снайдер была поднята со своего ложа. Томми сорвал простыни с матраца.

Там, поперек изголовья, лежала Таппенс – глаза закрыты, лицо воскового оттенка. На какой-то миг Томми охватил ужас, но затем он увидел, что грудь ее чуть заметно поднимается и опускается. Таппенс была под действием наркотика, однако жива.

Бересфорд повернулся к Альберту и Эвансу.

– А теперь, господа, – театрально произнес он, – заключительный удар!

Быстрым движением он схватил миссис ван Снайдер за ее причудливо уложенные волосы. Те остались у него в руке.

– Так я и думал! – воскликнул Томми. – Номер шестнадцать…

Примерно через полчаса Таппенс открыла глаза и увидела склонившихся над ней доктора и Томми.

На события следующей четверти часа мы накинем завесу пристойности. Скажем лишь, что по истечении этого времени доктор отбыл, предварительно заверив Томми, что всё в порядке.

– Mon ami, Гастингс, – нежно произнес сыщик, – как я рад, что вы живы…

– Мы поймали номера шестнадцатого?

– В очередной раз я смял его, как яичную скорлупу. Иными словами, он в руках у Картера. Спасибо клеточкам серого вещества… Кстати, я поднимаю Альберту жалованье.

– Расскажи мне об этом!

Томми с чувством описал ей последние события, правда, опустив при этом кое-какие подробности.

– Ты, наверное, страшно за меня испугался? – еле слышно спросила Таппенс.

– Я бы так не сказал. Никогда нельзя терять голову.

– Врунишка! – заявила она. – На тебе до сих пор лица нет.

– Согласен, я немного поволновался, дорогая. И предлагаю поставить на этом деле точку. Что ты скажешь?

– Совершенно с тобой согласна.

Томми облегченно вздохнул.

– Я надеялся, что ты проявишь благоразумие. После такого шока…

– Это не шок. Кстати, против шока я ничего не имею.

– Крепкая, как резиновая кость, – прошептал Томми.

– У меня есть дело получше, – продолжала Таппенс. – Нечто гораздо более увлекательное. Что-то такое, чего я никогда не делала раньше.

Томми с опаской посмотрел на нее.

– Даже не смей думать, Таппенс. Я запрещаю.

– А как ты мне это запретишь, если это закон природы?

– Таппенс, ты это о чем?

– О нашем ребенке, конечно, – ответила Таппенс. – О таких вещах больше не говорят шепотом. О них кричат во всеуслышание. О нашем будущем малыше. Томми, согласись, что это замечательно!