Партийный билет в нагрудном кармане

– Мы ничего такого запрещённого не делаем. – Юрий, признаться, был рад отсрочке, ему ужасно не хотелось идти прямо сейчас. – Вечером и вправду, возьмём больше.

– А, как же пробки? – Подала голос Нема.

– В этой части города они редки. Считаю, надо рискнуть. – Зак, как никогда говорил спокойно, отчего его слова звучали особенно убедительно.

– Не к чему нам этот риск. Вы, что все с ума сошли? – Бир, нервничал и от этого терял позиции, со стороны смотрясь неубедительно.

Зак, вынес вопрос на голосование, победил вечер. Впереди у пятёрки были пять изнурительных часов ожидания.

В назначенный информатором срок бойцы УРА, в Апельсин не явились. Гюнтер Кнут, прилетел специально из Давинвиля, вместе с командой оперативников и ломщиков, на задержание террористов. Всё просчитал и вдруг такая незадача. Генерал, сидел в пассажирском автобусе, переоборудованном под передвижной командный пункт, на параллельной улице носившей название Благожелательности, и чем дальше минутная стрелка убегала от цифры обозначающей час дня, тем больше он волновался. Что могло случиться? Где шляются эти мальчишки? Недотёпы, даже на собственную акцию не могут вовремя явиться. Прошёл час, другой и Кнут пришёл к выводу, что произошло непредвиденное. Дело не в неорганизованности революционеров, а в неизвестной и судя по всему весомой причине. Оставлять их на свободе было опасно. Возможно, они раскрыли информатора и тогда надо спешить. Кнут, человек среднего роста, предпочитающей генеральскому мундиру, изысканные костюмы преимущественно серой ткани, с круглым лицом потомственного кондитера и подслеповатым взглядом добряка, вышагивал по салону автобуса, заложив руки за спину. Он никогда не повышал голоса на подчинённых и, тем не менее, его боялись, как огня. Внешне мягкий, внутри он был выкован из цельной болванки броневой танковой стали. За час до закрытия банка, Кнут принял решение. Вызвав к себе полевого командира операции, он озвучил приказ:

– Дальше ждать не имеет смысла. Берите людей и езжайте по адресам. Всех арестованных везите к нам. Приказ понятен?

– Так точно.

– Исполняйте.

Крепко сбитый, приземистый капитан, одетый, как гражданский (маскировка), повернулся на каблуках и успел сделать шаг по направлению к выходу, когда прозвучал голосовой сигнал остановки:

– Да, постой.

Капитан, вернулся.

– Оставь четверых бойцов, на всякий случай. Пускай на стоянке подежурят.

– Есть!

В течение пяти минут спецотряд свернулся и выехал на задержание революционеров по адресам, оставив для наблюдения за банком четырёх человек, как и сказал Кнут, на всякий случай.

Первый час ожидания ребята Зака сидели молча, нервно курили, думали, потом потихоньку разговорились. Оказалось за разговорами, и особенно спорами время летело быстрее, намного быстрее. Не участвовал в беседе лишь Карл, набычившись, он вжался в угол, на заднем сиденье делая вид, что дремлет. Первой начала общение Нема Ваган, молчать ей надоело быстрее других.

– Зак, я давно хотела тебя спросить.

– Что?

– Какой, по-твоему, этот другой мир, за который мы боремся?

– Почему меня?

– Ты же наш руководитель. Был бы здесь Эйх, спросила бы его.

– Не знаю. Мне плевать.

– Как это?

– Так. Достаточно чтобы он был другим.

– Да, ну. Ты Зак не прав. – Альберт Блондс, категорически был не согласен с командиром. – Что бы ни бояться смерти, надо знать, за что ты готов умереть.

– Да-нет, не обязательно. Мне просто по хрену, понимаешь? Я был готов умереть и вне партии. Просто партийная идея придала моей жизни смысл. Когда-то я решил для себя – всё смерти для меня нет. Хорошо. Но, что, тогда может меня остановить? Самый большой страх – это страх смерти. Перестаёшь её бояться и всё становиться проще.

– Ты прав. Но, как перестать бояться? – Юрий Рубен, и раньше честно признавался, что его трясёт каждый раз, перед каждым значимым в его жизни событием. – Я не могу. Чтобы я себе не говорил, не получается.

– Не знаю, что тебе сказать. Возможно, виновата наследственность.

– Да, Юрий. Себя можно перебороть, а лучше идти к бесстрашию постепенно, шаг за шагом. Постоянный опыт лучшее лекарство от всех страхов. Вот ты боишься, но ты же с нами. Я тоже боюсь. Неприятно? Пусть. Для самого себя я бы и не решился грабить банк. Мотивация другая. Без эксов не будет денег, а без денег мы все голубые мечтатели, а не красные бойцы.

– Нема, а ты что молчишь? – Юрию, была симпатична Ваган и он был не против с ней поговорить не только за коммунистическое завтра.

– Мне бояться нечего. Страшно это, когда сытые самодовольные рожи кругом и перспектив никаких. Жизнь без борьбы теряет смысл.

– А, как же дети? – Альберт, иногда совсем не понимал женщин.

– Какая же нормальная женщина не хочет детей. Я тоже их очень хочу. Для того чтобы они появились нужен не расчёт, а любовь. Мне пока встретить того единственного мужчину, кого я могла бы полюбить, не удалось.