Читаем Партийный билет в нагрудном кармане полностью

Да, Эрик, убеждённый сторонник мира духовного, любил вещи из мира сугубо материального. Грубо говоря, он сам был барахольщиком. Многого он позволить покупать себе не мог, денег не хватало, но то, что у него висело дома в шкафах, отличалось наивысшим качеством. Товарищи знали об этой его слабости (он её не скрывал) и предпочитали закрывать на неё глаза. Эйх, страдал от невозможности избавиться от страсти приобретательства, это тоже все знали, многочисленные попытки перестать гоняться за шмотками заканчивались, рецидивом озлобленного, вынужденным воздержанием, шопинга. Эрик, выделялся среди знакомых леваков своим франтоватым внешним видом. Никаких подделок из третьего мира он не носил, сплошные бренды с мировым именем. Он лучше бы поголодал неделю другую, занял, но купил бы то, что ему нравилось. Эйх никогда не довольствовался убогим ширпотребом. Часы он носил швейцарские, золотые. Костюмы итальянские, сорочки шёлковые. Джинсы американские. Свитера, куртки, майки всё только фирменное. Парфюм французский, самый дорогой, самый лучший. Конечно, он все богатства своего гардероба напоказ старался не выставлять. На собрания и прочие партийные сборища одевался довольно скромно (выделялся всё равно, просто не так выпукло, чтобы никого не раздражать), оставляя себе возможность выпендриваться в других местах массового скопления народа. Он любил посещать кинопремьеры, изредка захаживал в театры, обожал посиделки с не партийными приятелями в ресторанах (хотя таких загулов вне партии становилось всё меньше, чем серьёзнее становилась их борьба, и тем дальше от него отдалялись обычные беспартийные друзья). Лора, жила с ним пятый месяц и хорошо знала обо всём. Но, прямой вопрос о причинах его зависимости задала впервые.

– А, вот ты о чём. Сам не попробуешь, не поймёшь. Я понимаю, что болен и никак болезнь не оправдываю. Поэтому, я хорошо чувствую ненужность постоянного приобретения, весь идиотизм преклонения перед вещами. Избавиться от тяги к красивым, новым вещам до конца не удаётся. Утешает одно, скоро мне совсем некогда будет заниматься шопингом. Вооружённая борьба излечит от позорного недуга.

– Не переживай, ты мне и без одежды нравишься. Иди ко мне.

Лора, уже раздевшись, лежала под одеялом, протягивая к Эрику, обе руки. Сейчас он не была революционеркой, на остаток ночи она стала просто женщиной.

<p>Глава 6</p>

Воплотить в жизнь планы масштабной экспроприации буржуазно-воровской прослойки Фаверленда, у УРА с наскоку не получилось. За полтора месяца все группы вместе совершили всего пять акций, две из которых оказались неудачными.

Карис Ган, со своими бойцами (он довёл численность группы до пяти человек) из всего предложенного им списка возможных объектов экспроприации выбрал криминального авторитета держащего пригороды столицы в железных тисках своей алчности. Публичные дома, подпольные игорные дома, торговля наркотиками Жир Пухис не брезговал ничем. Естественно, его ежемесячный доход измерялся миллионами наличных марок. Часть их должна была оседать у Пухиса непосредственно в его штаб-квартире – загородном особняке. Оттуда он руководил делами. Ган, разумно рассудил, что в полицию мафиози не побегут, а денег теоретически можно взять у Пухиса больше, чем в любом отделении центрального банка. Двадцать дней наблюдатель из его пятёрки Марк Сион следил за особняком криминального авторитета. В его обязанности входило тщательное составление расписания распорядка дня Пухиса – Что? Куда? Когда? Ган, не рисковал и не организовал серьёзного наблюдения, полностью положившись на расторопность Сиона, хоть он и был новеньким и никак ещё не сумел проявить себя в партийных делах, Ган считал, что такое простое задание, выполнить ему вполне под силу и потом, такая проверка обкатает новичка, приблизит к настоящим делам. Нужно доверять товарищам.

Ночи конца апреля и начала мая в этом году выдались довольно прохладными и Марк, и так сидевший круглые сутки напролёт в сосновой роще, растущей на холме перед особняком Пухиса, позволял себе каждые пять-десять минут отхлёбывать из фляжки с бренди. Заедать жгучую горечь приходилось яблоком. Другой закуски в холодильнике на съёмной квартире не нашлось, и это было хуже всего. Яблоко. Вяленый запах чуть заветренного обкусанного яблока. Ощущения пробуждались, выбирались из-под завалов шлака времени – в основном неприятные воспоминания из прошлого. А, разве бывают другие? Марк Сион ненавидел себя, да и к другим, в частности к партийным товарищам, не питал особой любви. Как, только он почувствовал яблочный запах, шестерёнки памяти закрутились, цепляясь, вытягивая за собой звуки, образы. Стук дверок железных шкафчиков. Детские колготки. И, снова запах – варёной капусты, супа. Страх и одиночество. Пожалуй, тогда в детском саду, когда мать начала оставлять его там, на целую неделю, он, в полной мере, и прочувствовал свою никчёмность.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука