Партиалы

– Два дня назад он был для тебя объектом исследований, – не сдавался Маркус. – Подопытным кроликом. А еще за два дня до этого – безликим врагом, которого ты была готова уничтожить и расчленить, чтобы взять ткани на анализ. Кто знает, кем он станет для тебя еще через два дня? Может, вы подружитесь?

– Я этого не говорила.

– Через три дня его уничтожат. Я тебя знаю всю жизнь и вижу, к чему идет: сперва ты его пожалеешь, потом к нему привяжешься, а когда он умрет, будешь страдать, так как считаешь, что обязана всех спасти. Это как с новорожденными: ты винишь себя в каждой смерти. Партиал – всего лишь объект исследований, и очень жаль, что он смекнул, как тебя пронять. Он говорит тебе ровно то, что ты хочешь услышать. Я лишь хочу сказать, что не стоит слишком сильно привязываться к нему.

– Слишком сильно привязываться? – переспросила Кира. Ее охватила злость. – По-твоему, я к нему уже привязалась?

– Успокойся, – проговорил Маркус. – Я не это хотел сказать.

– Не это? – бросила Кира. – А мне вот показалось, будто ты меня в чем-то обвиняешь.

– Я ни в чем тебя не обвиняю, – заверил Маркус. – Я лишь предупреждаю…

– Ты меня предупреждаешь?

– Я неудачно выразился.

– И о чем же ты меня предупреждаешь? – спросила Кира. – Чтобы я не дружила с теми, кто тебе не нравится?

– Я хочу уберечь тебя от себя самой, – пояснил Маркус. – Ты же знаешь, что любишь строить воздушные замки, а когда они рушатся, тебе больно. Тебе мало заботиться о младенцах: ты хочешь вылечить РМ. Тебе мало исследовать партиала, ты хочешь… собственно, чего? Заключить мир с ними? Об этом тебе рассказывал Сэмм?

– Нет, конечно, – возразила Кира, хотя сама так не думала. – Я лишь хочу сказать: верю я Сэмму или нет, партиалы не так просты, как кажутся. Они взбунтовались, потому что люди притесняли их, и если мы постарались бы с ними договориться, может… на этот раз и получилось бы. Не знаю, – Кира попыталась собраться с мыслями. – Я не говорю, что мы должны отбросить осторожность и позабыть все, что было. Я лишь хочу сказать, что, быть может, они больше не хотят войны. И если ключ к разгадке РМ скрывается в них, то мир – наш единственный шанс.

Кира взволнованно посмотрела на Маркуса, надеясь, что он ее понял.

– Они подняли восстание и уничтожили нас, – настаивал Маркус.

– Триста лет назад американские колонии тоже взбунтовались против Англии, – заметила Кира. – И все кончилось хорошо, страны наладили дружеские отношения.

– Америка не выпускала вирус, который уничтожил весь мир.

– Что, если партиалы тоже его не выпускали? – спросила Кира. – Может, мы чего-то не знаем о той войне? Мы все время говорим о том, что они нам сделали, но ведь не все так просто. Если Сэмм сказал правду…

– Опять Сэмм! – покачал головой Маркус.

– А что тебе не нравится? – Кира повернулась к нему лицом. – Или ты ревнуешь? Я тебя люблю. – Девушка с нежностью посмотрела на Маркуса. – Пожалуйста, постарайся меня понять.

– Ты меня правда любишь?

– Ну конечно.

– Тогда выходи за меня замуж.

Кира широко раскрыла глаза. Она никак не ожидала, что сейчас, в такую минуту, он попросит об этом.

– Я…

– Мы еще молоды, – перебил Маркус. – Но не слишком. Ты переедешь ко мне. Я нашел этот большой дом для тебя. Для нас. Мы будем жить там, а потом, когда ты найдешь лекарство от РМ, заведем детей. Но нам незачем ждать. Мы можем быть вместе уже сейчас.

Кира смотрела на Маркуса, представляя, что он все время рядом с ней: вечером, когда она ложится спать, утром, когда она просыпается, всегда с ней, что бы ни случилось. Именно об этом девушка и мечтала, с тех самых пор, как они с Маркусом в детстве любовались на звезды, сидя на крыше школы.

Но теперь все гораздо сложнее.

Кира медленно покачала головой, так медленно, что сама почти не почувствовала этого жеста: она надеялась, что так Маркус не поймет ее отказа.

– Прости. Но это невозможно.

Ни единый мускул не дрогнул в лице Маркуса. Ему почти удалось скрыть свои чувства, однако голос выдал волнение:

– Невозможно сейчас или в принципе?

Кира подумала о новорожденных, о РМ, войне, партиалах, работе в лаборатории и обо всем, что рассказал ей Сэмм. Он заявил, будто вылечить РМ недостаточно. Значит, нужно заключить мир? Возможно ли это? Слишком много вопросов и недоговоренностей, которые мешают увидеть ответ. Кира покачала головой:

– Не сейчас. А там поживем-увидим.

– Ладно, – Маркус кивнул и пожал плечами. – Как скажешь, – слишком легко он принял ее отказ, будто ничего другого и не ожидал.

И это было хуже всего.

Глава двадцать вторая