Читаем Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана полностью

Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана

Книга журналиста и исследователя Н. Николаева воссоздает портрет Мартина Бормана — «кукловода» Адольфа Гитлера. Автор рассматривает партийно-государственную карьеру Бормана, его причастность к преступлениям гитлеризма, активную роль в разработке бесчеловечной политики нацистов, особенности его взаимоотношений с другими вождями и функционерами Третьего рейха, с окружением германской «элиты». Большое внимание в книге уделено загадкам жизни и смерти нацистских лидеров, а также послевоенной деятельности уцелевших военных преступников, их попыткам развернуть активную экономическую и идейно-политическую деятельность в новых условиях. Автор разоблачает сотрудничество ряда политиков, военачальников, разведчиков стран Запада и третьего мира с военными преступниками, в том числе под флагом «борьбы с сионизмом».

Николай Николаевич Николаев

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное18+
<p>Николай Николаев</p><p>ПАРТАЙГЕНОССЕ.</p><p>Жизнь и смерть Мартина Бормана</p><p>Убийца «Кукловода»</p>

Человек в кофейне Лондонского фестивального зала сказал:

— Никто не хочет поверить в то, что я застрелил Бормана.

— Вы все еще полагаете, что это на самом деле был он?

— Я совершенно уверен в этом!

Официантка пронесла мимо постукивающие друг о друга кружки.

— Мало что изменилось, не правда ли? — он взглянул на пышущий паром чан с кипятком. — Совсем как в армейской столовой…

— Вы хотите сказать, что вы ничуть не сомневаетесь в том, что это был Мартин Борман?

— Я же не совсем спятил!

— Да вроде нет…

Через окно виднелась сверкающая в лучах солнца Темза. По Лондонскому мосту неуклюже ползли красные двухэтажные автобусы.

— Мне же с этого нет никакой выгоды.

— Из этого еще никто не извлек выгоды. Тридцать следственных процессов зашли в тупик.

— Понимаете, все дело в том, что они не хотят его искать.

— «Они»?

— Кучка власть имущих Западной Германии. То письмо, что я получил из администрации генерального прокурора, оказалось написано бывшим нацистом. Я нашел его имя в «Коричневой книге».

— Еще кофе, мальчики? — спросила официантка с забавным акцентом. В ее словах явно слышался намек на то, что уже хватит.

— Да, — упрямо подтвердил великан. — Еще кофе!

— Сейчас будет. Не кипятись, парень!

Она исчезла в глубине кофейни. Чайная ложечка, свисавшая на цепочке с ее пояса, поблескивала, словно ключ тюремщика.

Все это происходило в одиннадцать утра 19 июня 1972 года. Исследователь и писатель Уильям Стивенсон разговаривал с Рональдом Греем, бывшим сотрудником разведывательного подразделения британской армии, профессиональным бойцом 33-й стрелковой бригады. В официальных американских документах он упоминался в связи с участием в работе контрразведки в Корее: его удостоверение № 001 237 было подписано генералом армии США Джеймсом Ван Флитом. Потом Грей служил в отделе уголовных расследований морского министерства ее величества. Теперь он жил в Уэст-Уикхеме в Кенте и регулярно ездил в Германию. Вот и все, что о нем известно.

— Что за «Коричневая книга»?

— Список, составленный русскими. Там перечислены все немецкие бонзы, нацистские партийные шишки, гестаповцы, члены СС, их военные преступления и те ключевые посты, которые они теперь занимают в Западной Германии. Это не секретная книга. Все четыреста страниц можно запросто купить в Восточном Берлине.

— Да ну? — он взглянул на свои сжатые кулаки.

Упрямец. Одет хорошо, скромно и со вкусом. Консервативный галстук. Туфли натерты до блеска с усердием хорошего солдата. Когда Стивенсон вошел в кофейню в назначенное время, Грея нигде не было видно. Стивенсон никогда не встречался с ним прежде и не имел понятия, как тот должен выглядеть. Импульсивный и порывистый, порой он превращался в упрямого тугодума, и с этим ничего нельзя было поделать.

Все это могло оказаться очередной выдумкой. Но Грей рассказывал о прошлом, не зная, что его слова странным образом подтверждали отчеты, с которыми он не мог быть знаком. Он был уверен, что убил Бормана. Очевидно, ему хотелось верить в то, что он стал свидетелем смерти «кукловода», дергавшего в свое время за ниточки Адольфа Гитлера. Произошла перестрелка, а затем в лучах лунного света он увидел, как тело Бормана упало во фьорд Фленсборг.

Городок Фленсбург находится на самом севере Германии. Беглым преступникам не составляло труда перебраться оттуда в Данию, а затем, преодолев узкий пролив между Копенгагеном и Мальмо, — в южную Швецию. А еще Фленсбург расположен в самом центре самой тоталитарной из федеральных земель — Шлезвиг-Гольштейн. Там то и дело натыкаешься на зловещие замки и сталкиваешься с мрачными воспоминаниями. Фленсбург стал последним прибежищем последнего правительства Третьего рейха, возглавляемого «фюрером на час» адмиралом Карлом Деницем. Немецкая армия, отступавшая в панике под натиском русских, миновав этот город, была разбита у фьорда. Фленсбург стал северным направлением отступления нацистов и альтернативой прохода к Альпийской крепости в горах, протянувшихся к югу через три границы.

В марте 1946 года, когда пикетные заграждения в Германии были увешаны клочками бумаги, в которых бездомным немцам сообщали, в каком лагере или госпитале находятся их родные, Рональд Грей пересек границу под Фленсбургом, воспользовавшись обычным проходом для британских военнослужащих. В кармане у него имелись фотографии главных нацистов, объявленных в розыск по обвинению в военных преступлениях. Самым важным человеком среди них являлся Мартин Борман.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии