Паршивый отряд. Хроники Новгородского бунта

Годфри откинулся на траву. Казалось он потратил почти все силы. Его стандартные приёмы, когда вовремя битвы он мог ударить по врагу из другого измерения, здесь не действовали. Этот мир был реальным только в одном измерение и сражаться с кабаном пришлось в честном открытом поединке, опираясь только на свою выдержку и сноровку. «Впрочем, я знал на что иду». — Думал Годфри. — «Главное жив, и теперь могу просить на пиру почти чего угодно. Самое время будет выполнить задуманное». Страшная боль не сильно мешала ему размышлять. Он знал, как преодолевать её и использовать лишь в диагностических целях. Поэтому он точно определил какое получил увечье. Его беспокоил яд, разъедавший в этот момент кожу и проникавший в кровь. Но надежда на исцеляющую силу фонтана развеивала опасения. Поэтому, он откинулся на траву и принялся созерцать залитую солнцем крону гигантского дуба. Предоставив возможность ученику и другим войнам хлопотать о своём вызволение из-под туши монстра.

Васка подбежал к учителю первым. Он начал своё движение, ещё, когда битва не была окончена, но он уже понимал к чему всё идёт. Сквозь овладевшее им беспокойство, он впервые, с того момента как они пришли в чертог, отчётливо почувствовал Порфирия, вместе с ним переживавшего всё происходящее. Васка обрадовался тому, что друг рядом. Передал ему мысленный привет. Когда он склонялся к учителю то увидел старика, сидевшего до этого в одиночестве у фонтана с водой. Тот поглаживая свою длинную тонкую бороду спокойно и тихо уходил в толпу словно не хотел быть замеченным. Диметра подошла к Годфри вслед за Ваской. Но, не потому, что переживала за человека бросившего вызов страху и победившего в неравном состязание невероятное чудовище. А лишь из ребяческого любопытства. По всему её виду можно было легко определить, что она не испытывает ни капельки сострадания, но ей чрезвычайно интересно первой увидеть, что случилось: до конца ли сдох вепрь и какие раны получил воин. Впрочем, в помогающих не было недостатка. Восхищенные гурии были готовы нести на руках победителя. Остальные воины не отставали от них. Они посадили Годфри на щит, гурии разорвали его штанину и омыли ногу вначале своим молоком, потом чистой водой. Молоко шипело, нейтрализуя яд. Васка подумал, что это должно быть жутко больно. Но Годфри даже не морщился, на его лице основательно осело удовлетворение. Чувствовалось, что он сам собой доволен.

Затрубили охотничьи рога, заиграли свирели. Весь отряд двинулся в обратный путь, увозя на специальной повозке испускающего кровь вепря. Она стекала тонкой струйкой и дымилась как лава, сжигая траву и опавшие листья, но никого это больше не интересовало. Праздник начался ещё по дороге. Разливали по чаркам вино, плясали и пели. Диметра увлекла Васку в общую массу танцующих. Уводя его всё дальше от учителя, которому, в прочем, сейчас было не до него. Святослав со своим знаменосцем сами взяли щит, на котором тот сидел и понесли его, украшенного венками и гирляндами, впереди праздничного шествия. Гурии водили хороводы вокруг победителя, плясали мелкие сатиры и другие крохотные жители леса, прятавшиеся до этого момента, опасаясь вепря. Из-за кустов и цветов появлялись феи и нимфы приветствовать победителя. Бурдюк с вином переходил между танцующими из рук в руки. Васка в порыве радости прикладывался не стесняясь. Диметра вела себя весело и непринуждённо. Она грациозно двигалась вокруг него давая понять, что они вместе, но в тоже время не навязчиво избегала откровенных намёков. Скорей вдохновляла его, а не соблазняла.

— Ты мой рыцарь! — Шептала она ему. — Твоё копьё до сих пор торчит из вепря. Когда ты объявишь всем за пиршественным столом, что это копьё ты посвятил мне я разделю с тобой славу твоего подвига. — Она хихикая кружилась вокруг него, тянула за руку увлекая между танцующих куда-то дальше по лесной дороге. К общей цели известной всем кроме Васки, который оказавшись в гуще праздника начал терять внутренние ориентиры разума.

Праздник разгорался как костёр в ночи, захватывая в своё пламя больше новых ветвей и поленьев. Музыканты в экстазе создавали всё более сочные и сложные звуки. Вступали новые инструменты. Танцующие купались в музыке, двигаясь сильней, активней и всё более ритмично, синхронно. Но многие конные воины, не принимая участия в промежуточном празднике проносились мимо толпы к стенам чертогов, стремясь одними из первых принести туда весть о славной битве человека и зверя, подготовить столы и костры на которых будет разделываться и жарится туша.

Перед самым наступлением поздних сумерек перманентно затянутое облаками небо, буквально на несколько секунд, вспыхнуло цветами роскошного заката и сразу погасло. Скрытое светило так и не показало своего лика, чего, впрочем, не делало никогда, просто намекнуло всем, что за облаками может быть что-то ещё и уступило место ночной тьме. За последним из охотников захлопнулись тяжёлые ворота чертога.